елает, но вот она, Даша, так точно жить не сможет. Она была воспитана на романах, на классической литературе, – бабушка, которая в основном и занималась ее воспитанием, работала в библиотеке и частенько подсовывала внучке лучшие книги, в которых были высокие чувства, благородство, взаимная любовь.
И в мечтах о своей будущей семье виделась ей именно такая картина: рядом с ней будет вот такой – благородный, интеллигентный, культурный человек и дети их будут воспитаны так, как принято в идеальных семьях, в которых царят взаимоуважение, любовь, единство взглядов и интересов.
И будущий муж, когда они познакомились, казался ей именно таким человеком – был он студентом-старшекурсником, готовился стать инженером-строителем. И был он ей, первокурснице-филологу, интересен: строгий, серьезный, и специальность его казалась ей важной, нужной. Но как-то так быстро все у них закрутилось, что она свои идеальные картины на него и примерить не успела. Сами они не заметили, как стали жить вместе, а спустя полгода – пошли в ЗАГС, чтобы все узаконить. И поначалу счастье казалось ей безоблачным.
Но со временем – все лучше и лучше узнавала она своего мужа, придирчиво оценивая его поведение, слова, поступки. И все чаще убеждалась – не соответствует он ее идеалу: был он простоват что ли, не так умен, не теми интересами наполнен, как она себе в мечтах идеальных представляла.
И удивлялась она иногда сама себе: мечтала-мечтала, и вот на тебе – результат! Получила она в мужья не такого мужчину, о котором мечтала. И как его теперь такого любить? А если не любить – как жить вместе?..
И она еще придирчивей вглядывалась в него, раздраженная тем, что не соответствует он ее идеалу. Потом, с рождением сына, отвлеклась на материнские хлопоты и заботы – просто не до мужа ей было. Но, возвращаясь в обычную жизнь, не раз думала удрученно, что не чувствует любви к мужу. Не чувствует – и все тут.
Она бы и хотела любить его, но – не вызывал он в ней этого желания.
Бывал он то груб, то упрям, то излишне заносился в мужской какой-то гордости, мол – не учите его жить, он сам все знает. А чего он сам-то знает?! Если книг умных и полезных читать не хочет, ничем полезным не интересуется, а только и знает что работать да деньги зарабатывать – чего он знает?!? «Да и этого он толком не знает, – раздраженно думала она, – а это для мужика должно быть главным, иначе – какой он мужик?!»
И сколько раз пыталась она ему втолковать, что не такой уж он и умный, если не богатый, что все его знания – до одного места, если нет от них никакого толку в жизни, если не может он ни себе, ни семье своей нормальных условий создать, если тупо смотрит все спортивные каналы вместо того, чтобы сыном заняться: к зарядке его, например, приучить, или в бассейн водить, или в какой-то кружок, для мальчика подходящий.
Но где ему – после работы пива себе стакан нальет, телевизор включит, найдет футбол, или хоккей, или бокс, где два здоровенных мужика друг другу морды бьют, – и ничего ему больше не надо…
Каждый раз, когда она думала об ограниченности своего мужа (да и вообще – мужиков, все они такие; все ее подруги, сотрудницы на работе жаловались на одно и то же!) – она начинала раздражаться, иногда даже злиться, чувствуя какую-то обреченность: вот дал ей Бог такого мужа, так и будет она с ним до скончания века мучиться. Ни поговорить нормально, ни в театр сходить, ни книгу интересную обсудить.
В первые годы их супружества она еще пыталась его «окультурить» – то умные разговоры с ним заводила, обсуждая увиденный фильм, то книгу ему какую-то подсовывала. Нравилось ей читать всякую интересную литературу – эзотерическую, объясняющую смысл жизни, предназначение человека, связь с Высшими Силами. Увлекалась она психологией, всегда ей было интересно, как люди живут, почему так живут. И мужа своего пыталась она заинтересовать этим, но другие у него были интересы.
– Чего языком болтать, – оборвал он ее, когда она после просмотра какого-то душевного фильма хотела обменяться впечатлениями, обсудить поведение главного героя. – И так все понятно…
И она рассердилась, завелась – чего ему понятно?..
– Вот и поделись тем, что тебе понятно, – мне же интересно… Я вот считаю, что главный герой мог совсем по-другому поступить, и вообще – фильм мог закончиться более оптимистически… – пыталась она втянуть его в разговор.
Но муж – только поморщился от ее слов и из комнаты вышел. И всегда потом вот так от «болтовни» уходил, тем самым показывая, что говорить ему с ней не о чем.
И ее попытки приобщить его к культуре закончились, как она сама считала, ничем. Крепким он оказался орешком. Хотя в студенческую пору казался он ей покладистым, рассудительным. Только оказалось – другой была его рассудительность, не такая, как у нее.
Так они и жили, все сильнее и сильнее отдаляясь друг от друга, – она в своих интересах, в своих телепередачах, в своих книгах, общаясь со своими подругами, пребывая в их жизнях, которыми те с ней охотно делились. Муж жил своей жизнью, в которую она и рада была бы войти, да не очень-то он ее туда впускал.
Она сама не заметила того момента, когда муж стал как-то отстраняться, закрываться от нее.