pty-line/>
© Герман Канабеев, 2018
ISBN 978-5-4490-9101-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
В девятом классе я полюбил прогуливать уроки. Моя семья жила в унылой серой пятиэтажке. Я забрасывал портфель под лестницу на первом этаже, где стояла разбитая детская коляска, а на стене красовался метровый хуй, старательно выцарапанный гвоздем.
Поднимался на пятый этаж, затем по ржавой лестнице под потолок. В люк на крышу.
Садился на край, свешивал ноги и сидел так часами.
Внизу копошились уменьшенные копии людей. Я выколупывал камешки из гудрона, которым заливали крыши, и бросал кому-нибудь на голову. Было весело бояться, что меня обнаружат. Найдут и надерут уши. Но это не настоящий страх. Настоящий страх пришел позже, когда однажды я свесил ноги с крыши, но испугался, что могу упасть. Ужасное открытие. Я отполз от края, не понимая, как мог сидеть на краю и не бояться.
В тот момент закончилось детство.
Снежинки слипались в воздухе, словно хотели массой продавить не по-декабрьски теплый воздух, но, несмотря на все усилия, они все равно погибали у земли.
Я вышел из электрички. Подкованные каблуки кирзовых сапог звонко цокали по каменному полу вокзала. На привокзальной площади города «О» я обернулся посмотреть на станционные часы. Минутная и часовая стрелка встретились на двенадцати. «Внимание! Поезд на Москву задерживается до 13:00», – словно оправдываясь, сообщил уставший женский голос в громкоговорителях на платформе.
В армейской шапке было жарко. Я купил на рынке возле вокзала вязанную шапку-гандошку, вытащил из армейской ушанки советскую кокарду и со словами: «Служу России», – выкинул шапку в урну.
А Россия готовилась через две недели встречать Новый две тысячи первый год. Этот год был обязан стать хорошим. Первый год нового тысячелетия.
Глава 2
Новое тысячелетие наступило. Я ждал чуда. Все ждали чуда, но вместо него получили обыкновенное похмелье и неприятный запах изо рта, как всегда бывает первого января.
В начале февраля я пришел на рынок возле станции.
– Как к вам на работу устроиться? – спросил я у круглого розовощекого охранника, похожего на младенца. Он плюнул себе под ноги, словно метил территорию и молча показал пальцем на старый обшарпанный кунг от армейского КАМАЗа.
– Спасибо, – сказал я.
Младенец-переросток повернулся ко мне спиной, где красовался шеврон во всю ширину плеч – «СТРАЖ».
В кунге пахло машинным маслом, носками и перегаром.
– Есть работа? – спросил я у мужика с самой седой головой.
– В армии служил?
– Только оттуда.
– Завтра в девять без опозданий. С паспортом и военным билетом, – ответил седой и прибавил громкость телевизора: «В результате взрыва на станции метро Белорусская-Кольцевая пострадали двадцать человек, в том числе двое детей», – сказал ведущий новостей.
Из-за интонации диктора новость показалась будничной. Я зашел в магазин и купил банку пива. На выходе снова столкнулся с охранником-младенцем.
– Помянем, – сказал я ему, откупорил банку и залпом выпил половину.
– Кого?
– Нас.
На следующий день, ровно в девять я пришел на рынок. В кунге мне выдали черную форменную одежду.
Я попал в смену с младенцем и дядей Гришей.
У дяди Гриши было коричневое, словно намазанное йодом лицо и голубые глаза. Сзади на бушлате над шевроном «СТРАЖ» у дяди Гриши была нашивка – флаг Тибета – восходящее над Гималаями солнце, над солнцем по-английски Free Tibet.
Ночью он отправил младенца обходить территорию. Мы с дядей Гришей забрались в контейнер с китайскими джинсами. Здесь была самодельная плитка из кирпича и спирали. Закопченный в уголь чайник, закипая, бурчал и пыхтел паром. Дядя Гриша заварил чай и спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– Где?
– Здесь в охране.
– Работа нужна.
– В Москве ищи.
Дядя Гриша разлил чай по кружкам.
– А здесь что не так?
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один будет через месяц.
– Здесь ты протухнешь.
– А где не протухну?
Дядя Гриша замолчал и стал снимать с вешалок джинсы, примеряя к фигуре.
– Вот эти возьму, – сказал он и спрятал джинсы под бушлат. – В бармены иди. Я бы пошел, будь мне двадцать один.
Дядя Гриша уснул. На улице поднималась метель. Ветер выл, как уличная собака. Импровизированная плитка не справлялась, контейнер понемногу остывал. Я накидал на пол джинсы и забрался под них. Стало теплее. «В бармены, так в бармены», – подумал я и уснул.
Глава 3
Наташа