The Adventures of Oliver Twist) – второй роман писателя и первый в английской литературе, главным героем которого стал ребенок.
Это история мальчика-сироты, выросшего в мрачном сиротском приюте. Сбежав от голода, побоев и издевательств, Оливер оказывается в Лондоне и вынужден скитаться по его трущобам в поисках лучшей доли. Перипетии судьбы маленького героя так захватывающи, что роман по-прежнему вызывает неподдельный интерес у читателей всех поколений. Ведь он – о том, что хорошо известно каждому: о доб ре и зле, о семейных ценностях и преданности идеалам, о наказании пороков и торжестве добродетели. Трогательный и чистый душой мальчик, пережив множество невзгод и опасностей, все-таки будет вознагражден судьбой за свою стойкость и жизнелюбие…
Текст романа в великолепном изложении В. Лукьянской (1915 год) ориентирован на детей среднего школьного возраста. Издательство посчитало возможным подвергнуть его бережной литературной обработке. В книге использованы иллюстрации ирландского художника Джеймса Махони (1810–1879).
Глава I
О том, как появился на свет Оливер Твист
Невеселое детство выпало на долю маленькому Оливеру Твисту: он не знал отца и никогда не видел лица своей матери, потому что она умерла в тот самый день, когда он родился.
Никто никогда не ласкал его. Ничье лицо не склонялось над ним с любовью. Никто не шептал ему ласковых слов. Никто, когда он болел, не просиживал ночей над его кроваткой, обливая слезами его и подушку, называя его «светиком ясным», своим «дорогим дитятком». Никто никогда не заботился о нем, кроме старой, ворчливой, полупьяной приютской сиделки, потому что Оливер Твист был круглым сиротой и родился в приюте для бедных.
Несколько лет тому назад, в один ненастный осенний вечер у дверей приюта небольшого английского городка появилась молодая женщина. Ни один человек в городе не знал, кто она и откуда, но по всему было видно, что она пришла издалека, потому что бедная женщина изнемогала от усталости, башмаки на ней были совершенно стоптаны и разорваны, а платье – все в пыли и в грязи.
Несмотря на то, что одежда незнакомки превратилась в лохмотья, по ее нежному лицу и по белым холеным рукам было видно, что она не простого звания. Кто знает, что заставило ее бродить по свету в холод и непогоду и привело сюда, в этот жалкий приют для бедных!
Несколько часов спустя у нее родился сын – слабое жалкое существо, долгое время не подававшее никаких признаков жизни. Этим ребенком и был Оливер Твист.
Холодной осенней ночью ветер уныло завывал в трубах и рвал с деревьев последние засохшие листья. Моросил мелкий дождик, дома заволокло туманом по самые крыши, огни в окнах давно погасли, и весь город был погружен в сон. Только в одном доме, в одном окне, светил слабый огонек. Это был приют для бедных.
Нагоревший сальный огарок, вставленный в бутылку, освещал тусклым неровным светом небольшую неопрятную комнату. Несколько простых деревянных стульев, большой облезлый камин да кровать посредине составляли все убранство комнаты. На постели лежала в забытьи больная женщина. Ах, как она была истомлена и бледна! Как мало жизни осталось в ее исхудалом, исстрадавшемся теле!
В комнате было совсем тихо. Только порой нагоревшая свеча принималась трещать и вспыхивать, освещая комнату неровным светом, да невесть откуда налетевший порыв ветра ударялся в дребезжавшие окна, и ветви старой ветлы под окном начинали вдруг качаться и бить по стеклам. Тогда больная вздрагивала, открывала на мгновение свои большие потускневшие глаза, обводила взглядом комнату и вновь погружалась в забытье. Порыв ветра уносился дальше, ветви ветлы переставали стучать по стеклам, и в комнате опять наступала мертвая тишина.
Кроме матери и новорожденного, тихо лежавшего в своей корзинке, в комнате было еще двое людей, но и они почти не подавали признаков жизни. Старая сиделка клевала носом, примостившись возле ребенка, и время от времени – должно быть, для подкрепления сил, – потягивала украдкой из зеленой бутылки, спрятанной у нее под стулом. А угрюмый старик доктор молча сидел у камина, повернувшись спиной к постели, и грел руки над огнем.
Но вот ребенок зашевелился, пискнул раз, другой, и вдруг разразился громким плачем. Молодая мать встрепенулась и открыла глаза. Что-то вроде счастливой улыбки пробежало по ее лицу. Собрав последние силы, она с усилием подняла голову с подушки и произнесла слабым, растроганным голосом:
– Дайте мне его! Я хочу взглянуть на него перед смертью!
– Тс-с-с! Кто тут говорит о смерти? – сказал доктор, торопливо подходя к больной. – С чего это вы вздумали умирать? Вам надо жить, чтобы вырастить этого молодца!
– Конечно, конечно, да благословит ее Бог, бедняжку! – поспешно подтвердила сиделка, поднося ребенка к матери. – Когда она, сэр, проживет с мое, да когда у нее, как у меня, будет человек десять детей, тогда она не будет так говорить! Зачем умирать? Вы еще, моя милая, сына на ноги поставите.
Но нет, больная знала, что ей суждено вскоре покинуть своего мальчика! Она печально покачала головой и протянула руки к ребенку.
Доктор