тоже не собиравшийся мешкать, передал череп рабочему для погрузки в цинковый гроб, а сам вернулся к могиле. Раньше он уже заметил в уголке нечто треугольное.
Вновь свесившись над ямой и смахнув пыль, Белл достал маленький металлический контейнер.
Неужели это и есть вместилище кошмаров?
Контейнер оказался неожиданно тяжелым. Белл отнес его в сторону и поставил на ближайшее надгробие. Бишоп распорядился, чтобы рабочие вынули остальные кости, а сам вместе с Мейбл снова подошел к Беллу.
– Ты нашел то, что искал? – спросила жена.
– Этот предмет не должен упоминаться нигде и никак, даже неофициально, – напомнил Александр Бишопу. – Ясно?
Кивнув, тот оглянулся на остальных.
– Вы щедро заплатили за молчание.
Удовлетворившись этим, Александр откинул крышку контейнера. Внутри на кучке песка покоилось нечто, размером и цветом напоминающее тыкву.
– Что это? – спросила Мейбл.
– Кажется… кусок янтаря.
– Янтарь? – переспросил Бишоп, и в его голосе прозвучала нотка алчности. – Ценный?
– Ничего особенного. Окаменевшая смола. – Нахмурившись, Белл склонился ниже. – Бишоп, вы не могли бы на минуту взять вон у того рабочего фонарь?
– Зачем?
– Просто делайте, что я говорю. Время поджимает.
Бишоп кинулся исполнять поручение.
– Что думаешь, Алек? – спросила Мейбл, стоявшая рядом.
– Внутри что-то есть, просвечивает сквозь янтарь…
Вернулся Бишоп с фонарем.
Александр подкрутил пламя ярче и поднес фонарь к полупрозрачному куску янтаря. Тот вспыхнул ярким медово-желтым цветом, освещая свое содержимое.
– Там кости? – ахнула Мейбл.
– Судя по всему, да.
Очевидно, в могиле Смитсона тлели не только его останки.
– А что за кости? – спросил Бишоп.
– Понятия не имею. Несомненно, очень древние.
Склонившись еще ниже, он прищурился. В янтарной глубине покоился маленький, величиной с кулак, треугольный череп с широким рядом острых зубов. Он явно принадлежал рептилии, возможно, маленькому динозавру. В светящемся янтаре парили и несколько более мелких косточек. Александр представил себе, как живица древнего дерева стекает в предыдущую могилу этого существа, перемешивает косточки, а затем они навеки застывают…
Самые крошечные косточки поднялись над черепом, собравшись в жутковатый нимб.
Словно корона.
Он оглянулся на Мейбл. Та ахнула, когда узнала форму и поняла, что Смитсон писал именно об этом. О том, что он метко окрестил Венцом демона.
– Не может быть, – прошептала Мейбл.
Белл кивнул. В кармане у него лежала обгоревшая страница из дневника Смитсона, на которой покойный впечатляюще описал этот предмет. «Знайте, что Венец демона полон жизни…»
Александр содрогнулся от ужаса.
«…и готов впустить в мир исчадия ада».
3 ноября 1944 года, 20 часов 34 минуты по восточному летнему