#Текст. Несколько невообразимых переходов во сне. Евгений Триморук

78-5-4493-0469-8

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Автор: Евгений Триморук

      Почта: [email protected]

      ТЕКСТ1

      Несколько невразумительных переходов во сне

Посвящается Дарье

      #ТЕКСТ

      1

      Ей вновь показалось, что он над нею издевается. Раззадорил ведь. И уже неделю строит из себя джентльмена. Чебурашка или очаровашка? Конечно, лопоухий. Или лапоухий?

      Цветы носит. Такой вежливый. Не как в первый день. Язык-то как помело. Не успеваешь запоминать. А как только зайдет в комнату кто другой, так тут же заявляет:

      – Видал, без году неделя, как знакомы, а уже слово не дает сказать.

      Сразу меняется. Лицедей.

      Остряк-самоучка.

      И где только таких берут?

      Речевик.

      Или находят?

      Текстовик.

      Как в капусте?

      Нет. Такой.

      Сам по себе.

      Как будто.

      Соло на клавиатуре

      Они что, во мне Набокова увидели?

      Алена Дарнова выжидала, всматриваясь в его подвижные черты лица, в его угольные (от слова уголь) черные нечитаемые глаза.

      Все у него было как будто на лбу написано. Совсем не оригинальный друг. Совсем. Читается как будто на раз-два. Но уже несколько раз ей пришлось поймать себя на том, что погорела с его предсказуемостью.

      И ведь вроде такой предупредительный. Все на ходу соображает. Салфетку уберет, а ведь наверняка обронила бы. Или чашку. С ними совсем не везет. Или провод из-под ноги вытащит, а могла и споткнуться, и зацепиться.

      Отгадчик, что ли?

      Вот и сейчас, вот-вот, снова, да, также, снова, нет, не прячься, как будто ухмыльнулся, когда она не выговорила его фамилию. Специально как будто нашептывает ее, – эту как ее, чтоб ее, на букву начинается, – словно ждет, что ошибусь.

      С чем он сегодня?

      Со сборником.

      – Тре, тре, тре, – сложно повторить, а он молчит. Выжидает.

      – Тимур, – по слогам, – Трембо «Дубликат героя».

      – Рубрика?

      – Да, рубрика. – Снова промелькнуло. Издевается. Нет. Показалось. А так хочется, чтобы спинку почесал или погладил, как в тот раз, или как в ту ночь чтоб поцеловал. У, изверг.

      Медленно читает. Почти без пафоса. Без театральности.

      – Ты спишь?

      Это я поняла. Это точно его голов. Пусть читает.

      – Нет-нет, я слушаю. – Еще бы его не слушать. Только и говорит, что о себе да о себе.

      Как бы он описал запах болота или водорослей? Или этот, как его, такое прозрачное

      2

      такое гулкое прозрачное. В том коридоре разит псиной. Ощетинилась. Нужно бы пройти коридор к тому свету. Наверняка, светильник. Желтый. Тусклый. Но зачем в подвале свет в такое время, когда никто здесь не ходит? И на улице светло еще. Правда, уже темнеет. Долбанные сумерки. Дались они. Описывают их. Где же люди? Люди, ау.

      И зачем? Там же еще окошко? Свет и окошко – глупость. А как одно без другого?

      Какое оно узкое.

      Пыль. Как бы не порезаться о какой-нибудь гвоздь. Вот так зацепишь, а потом гадай, что откуда.

      Сам ты зануда. Еще так тянет. Слово простое. А тянете это «ну», как будто в нем весь смысл, чего там, жизни или, как ее, совсем сбил с толку.

      В детстве бы пролезла. А тут застряла.

      Ужас.

      Ужас, а вдруг что. Землетрясение. Или. А вдруг придавит? Какая-нибудь трещина поползет. Много ли нужно, чтобы осесть, как избе на курьих ножках. Я же здесь совсем одна. Попробуй выберись. И как? Ни слова, ни на полслова. Муть и страх. Даже позвать на помощь. И позову. И куда кричу? И кому? И кричу ли? Ведь здесь нельзя кричать. Кто ж кричит в такую рань. Сумерки на дворе. Люди еще не проснулись.