т самолеты. Она прилетела ночью, подремала немного, а с самого утра жизнь в аэропорту закипела с удвоенной силой: пассажиров все прибывало, промежуток между взлетами становился все короче, сновали туда-сюда яркие оранжевые автобусы. Позавтракала она в «Шоколаднице» и, в ожидании регистрации на свой вечерний рейс, купила билет на электропоезд, чтобы погулять по городу. Москва – это жизнь, постоянно балансирующая меду нищетой и роскошью. Коренных москвичей встретить практически невозможно, но укоренившихся во втором-третьем поколениях или приехавших недавно – не счесть. Смуглые азиаты, бесправные и тихие, держатся незаметно, зато холеные белолицые менеджеры и управленцы чувствуют себя хозяевами мира, тоненькие девицы с периферии, не успевшие еще переобуться с высоких каблучков в удобные кеды, торопливо бегут в метро, и только туристы всех мастей, крутящие головой по сторонам или неторопливо прогуливающиеся по историческим улочкам, не обременены никакими заботами. Охранники с хмурой сосредоточенностью несут свою службу, время от времени выхватывая из толпы кого-то, показавшегося им подозрительным. Яна порядком устала от духоты и столпотворения, и с удовольствием вернулась в аэровокзал, отметив, что ждать ей осталось совсем недолго.
С ней рядом присела пара немолодых, но еще привлекательных людей. Яна подвинулась – женщина была крупная, да и сама девушка была высокого роста и с широкой костью. Влюбленные ожидали регистрации на тот же рейс, что и она: озабоченно смотрели прогноз погоды в телефоне – ветер в пункте назначения усиливался до тридцати метров, рейс могли задержать. К ним подошел мужчина, назвал женщину по имени, и Яна с удивлением обнаружила, что это ее муж. «А кто же тогда ее спутник? Брат? Непохоже…» Супруг словно не замечал присутствия другого мужчины рядом со своей женой, продолжал говорить с ней, как ни в чем не бывало, а затем пригласил на завтрак. Они ушли, мужчина остался сиротливо сидеть возле Яны, охраняя вещи супругов. За спиной разместилась компания молодежи – студенты, подумала девушка, прислушиваясь к их сленгу. Они разговаривали и смеялись чересчур громко, пили из железных банок, неестественно оживляясь с каждой минутой. Кто-то из них пару лет уже жил в другой стране, а остальные ехали в гости, но кто именно, Яна не смогла определить. У выхода на посадку начала выстраиваться очередь: парочки с фирменными бумажными пакетами, молодые родители с колясками, хипстеры, тыкающие своими рюкзаками в лицо стоявшим сзади. Яна осмотрела толпу пассажиров и помрачнела. Она летела на море в другую страну, чтобы побыть вдали от русской речи, от домашних хлопот и навязчивых знакомых, сидящих дома и изнывающих от безделья, а еще от… Она набрала воздуха в грудь и медленно выдохнула. Ей все еще больно думать об этом, и ничего не помогало отвлечься – ни рисование, ни путешествия, ни посиделки с вином…
Объявили посадку в самолет, толпа зашевелилась и ожила.
– Не люблю садиться в такой ветер, – сказала женщина с дочкой-подростком, безучастно жующей жвачку.
Люди один за другим проходили контроль и направлялись в оранжевый автобус. Кто-то наступил ей на ногу, она подняла глаза и увидела высокого нескладного человека. Выше ее на полголовы, он немного сутулился, стараясь не задевать несуразной потрепанной панамой поручни. Парень улыбнулся, попросил прощения, и Яна отметила его белозубую улыбку и глубокий низкий голос.
В самолете девушка увидела, что изменщица сидит рядом со своим возлюбленным, а ее мужу место осталось двумя рядами далее. Нескладный парень прошел мимо обманутого супруга, кивнул ему приветственно, двинулся дальше и с широкой улыбкой старого знакомого опустился рядом с Яной.
– Вы что, знаете этих людей? – изумилась девушка.
– Да, мы иногда летаем вместе. Они сдали свою московскую квартиру и живут в Будве у моря. Он ювелир, Сильный.
– Сильный? Разве ювелиру нужна сила? – переспросила Яна.
– Сильный – это фамилия, – с неизменной улыбкой пояснил ее сосед.
После бессонной ночи на неудобном вокзальном кресле и прогулки по городу, Яна блаженно сняла кроссовки и вытянула ноги. Самолет долго выруливал на взлетную полосу, прежде чем начал разбег и полет. Внизу оставались дороги, здания, машины, люди. В отблеске закатного солнца и обрывков легких облаков все это стало каким-то игрушечным, радостным, как будто замершим до того момента, когда Яна снова окажется в России.
Девушка прикрыла глаза и провалилась в беспокойный, сопровождаемый гулом двигателей и плачем младенца где-то на первых рядах, сон. «Где мои наушники?» – мелькнула последняя мысль, но тело отказывалось повиноваться и нырять в недра сумки за спасением от шума.
– Спинки кресел приведите в вертикальное положение, – услышала Яна и вынырнула из тяжелого забытья. Стюардессы повезли тележки с ужином и напитками. За окном алел закат. Еще выше в вечности бледным светом загорались звезды, небо вокруг застыло неподвижно. Все ее беды показались вдруг такими мелкими и неважными… Девушка увидела, что туалетная комната в хвосте самолета свободна, а тележка с ужином приближается медленно. «Успею вымыть руки и вернуться,» – решила Яна, отстегнула ремень и попросила