работал инженером-акустиком, радиологом, учителем математики, монтажником-наладчиком, фотографом, сторожем. Первая публикация состоялась в 1989 г. в антологии «Граждане ночи», первая книга «В гостях у Евклида» вышла в 2002 г., вторая – «Стихи для голоса» в 2007 г. Выступает также как переводчик поэзии с английского (сонеты Шекспира, Дилан Томас) и украинского языков, рецензент поэзии и фантастической прозы. Неоднократный победитель турниров поэтического слэма.
Есть полнота бытия, позволенная, быть может, лишь поэзии.
Есть – богатство словаря, сравнимое с изысканно-обалденной речью Георгия Оболдуева или оригинальными заговорами замечательного переводчика скальдов, недооцененного даже по смерти Сергея Петрова.
Есть – роскошь читать эти стихи вслух, возвращая породившим их стихиям как «мумузыку» первопричин. Или перечитывать – многажды – про себя.
Штыпель – мастер преобразовывать жизнь в живопись, превращать неказистые ягодки ее в совершенные плоды воображения.
Если уподоблять поэзию Штыпеля иным родам искусств, то в первую очередь мы вспомним живопись. И дело не просто в точнейших оттенках кадмия или охры или композиционных приемах, разворачивающих стихотворение скорее в пространстве, нежели во времени. Дело, пожалуй, в зорком прищуре живописца, схватывающем фрагмент мироздания и проводящем его через магическое на самом деле. Массивное в этом ракурсе предстает воздушным, легкое же, наоборот, наливается фактурой. Эти превращения достоверны.
Прежде всего, стихи Штыпеля ясны.
Поэт ничего не хочет затушевать, затемнить – совсем наоборот, он проясняет и выправляет неизбежные вывихи восприятия.
Штыпель – простодушен, но зорок. А эти качества друг другу вообще-то противоречат. Простодушный примет на веру то, что зоркий видит насквозь.
Значит, вывод один: Штыпель видит не так, как мы, и принимает на веру только то, что видит сам.
Блистательное умение работать с ритмическими переходами, звукописью, фонетическими цитатами и т. п., любовь к гротескам, парадоксам, алогизмам, подчеркнутая автоиро-ния – всё это сблизило Штыпеля с младшим поэтическим поколением (для которого «новая эстрадность» становится очевидно привилегированной формой представления стихов), сделав старшего поэта любимым автором московских (да и не только) литературных клубов и неоднократным победителем разнообразных турниров.
Описанный выше парадокс герметизма и простоты наиболее ярко выражается в том, что Аркадий Штыпель – один из признанных мастеров устного чтения. Он готов привлечь внимание зрителей не близостью описанных в стихах событий к их собственной (“зрительской”) жизни, не блестящими остротами, не иронией-пародией, но чем-то вовсе не привычным: умением вовлекать в рассказ достаточно отвлеченные приметы напряженных поисков поэтического слова.
Однако у этой манеры есть истоки и корни, на нее существует спрос, поскольку она укоренена в глубокой повседневной потребности многих современных читателей, берущих в руки стихи: проникнуть в смысл поэзии, помимо заклинаний о поэте-пророке и творце, в перспективе приобщения к секретам ремесла поэта-мастера.
«ВОТ слова:…»
ВОТ слова:
их значения
не имеют значения
«ДОЛГО тянутся разлогие глаголы…»
ДОЛГО тянутся разлогие глаголы
горные разломы
седенькие речки
вдоль холмов в слоновьих шкурах
вдоль садов нависших
ободом вихляет колымага
в долине горбится селенье
дымят вечерние мангалы
время молитвы
……………………………………………
здесь никто своей копейки не упустит
……………………………………………
здесь когда-то
на месте уступов
дно было моря
«КОГДА на набережных и аллеях…»
КОГДА на набережных и аллеях
вперяемся в соблазны сарафанов
или в задумчивых музеях
любуемся костьми левиафанов
или часы отмериваем скупо
или транжирим дни за днями
лелея давнюю тоску по
недостижимым городам и
вот кажется уж куплены билеты
на поезда и самолеты
на белые морские пароходы
но кажется что вот лежишь в белье ты
на допотопной железной койке
снуют перед глазами паутинки
шуршат газеты
текут