оветский Союз был очень разным. И отношение к чему-то, казавшемуся, если наблюдать за массовой советской пропагандой, еще недавно основополагающим, могло меняться до противоположности. Будь то идея мировой революции, оценка собственной дореволюционной истории или возрождение обычая наряжать новогоднюю елку.
В чем же состояла уникальность сталинской пропаганды? Пропаганда вовсе не была бездумной машиной, а наоборот – создавала систему взаимопересекающихся символов, «изгоняя» в негатив или забытье те из них, которые были не только враждебными, но и просто не укладывались в этот набор. Причем набор советских идей-символов в некоторых областях (чаще всего связанных с внешней политикой) мог изменяться.
Сталинская пропаганда обращалась не только к настоящему и будущему, но и к прошлому, моделируя его, демонстрируя не только советским гражданам, но и приезжающим в СССР иностранцам его таким мрачным, бесперспективным и несправедливым, что по сравнению с ним советское настоящее выглядело как верная, хотя и тернистая, дорога к неизбежному светлому будущему.
На рубеже переворота
Из ссылки
11 июля 1913 года Иосиф Сталин, арестованный весной того же года за революционную деятельность и высланный в Туруханский край Енисейской губернии, прибыл в Красноярск. Оттуда он был отконвоирован в село Монастырское. Вместе со Сталиным ссылку в тех же местах отбывал Яков Свердлов. У властей «ссыльный Джугашвили» значился как склонный к побегу, и он действительно изыскивал способы бежать из Туруханского края. Чтобы помешать Сталину и Свердлову в осуществлении замысла, обоих ссыльных перевели в глухие северные места за полярный круг в село Курейка, почти не имевшее связи с внешним миром: почта доставлялась реже чем раз в месяц, а пароход заходил сюда лишь один раз в год.
В октябре 1916 года политических ссыльных вдруг было решено призвать в армию. В Красноярск Сталин и остальные ссыльно-призванные добрались – на собаках, оленях и лошадях – только к концу декабря 1916 года. К этому моменту власти спохватились, что посылать в действующую армию столь опытного пропагандиста будет не слишком разумно. В итоге губернатор Красноярского края отправил Сталина отбывать оставшееся время ссылки в Ачинск, расположенный в 180 километрах от Красноярска. Там Сталин жил до начала марта 1917 года.
27 февраля (по старому стилю) 1917 года в Петрограде началось вооруженное восстание. История сохранила и имя первого мятежника – им стал унтер-офицер Т. Кирпичников, старший фельдфебель учебной команды запасного батальона Волынского полка. Под его руководством солдаты не только отказались стрелять в рабочих-демонстрантов, но перешли на их сторону, перебив часть своих офицеров и разгромив оказавшиеся на их пути казармы жандармов. К солдатам Волынского полка присоединились запасные батальоны Литовского и Преображенского полков. К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешло около семидесяти тысяч вооруженных солдат, захвативших бо́льшую часть Петрограда. Жандармерия, на которую царское правительство возлагало большие надежды по охране порядка в столице, оказалась бессильна против такого количества вооруженных мятежников.
3 марта был оглашен состав Временного правительства и обнародована программа его деятельности, которая была согласована с Петроградским советом. Ее первым пунктом значилась полная и немедленная амнистия по всем политическим и религиозным делам. Благодаря телеграфу и телефону вести из столицы в считанные часы дошли и до Сибири.
8 марта 1917 года Сталин с группой товарищей (среди них были Матвей Муранов и Лев Каменев) сел в Красноярске на поезд и отправился в столицу. С дороги Сталин послал телеграмму Ленину за границу. Российская империя, ставшая республикой, была охвачена революционной эйфорией. На каждой станции поезд, в котором ехали недавние ссыльные, встречали толпы людей с красными знаменами. По пути поезд делал частые остановки, во время которых проходили митинги – возвращавшихся из ссылки встречали как героев. Оркестры, еще недавно раз за разом исполнявшие «Боже, царя храни!» и бравурные марши, теперь играли «Марсельезу», а порой и «Варшавянку», пламенные революционеры держали речи. По воспоминаниям очевидцев, Сталин тогда среди выступавших замечен не был.
Через четыре дня пути поезд оказался в столице, где бывших политзаключенных встретили восторженные толпы граждан новой демократической России. Затем Сталин отправился к своим старым знакомым Аллилуевым, обитавшим в то время на окраине Петрограда.
Но в начале марта в Петроград еще не вернулись ни Ленин, ни другие вожди большевиков – многие из них находились за границей и испытывали трудности с возвращением на родину через территорию стран, с которыми Россия находилась в состоянии войны.
В состав ЦК партии, в то время находившемся в Петрограде, входили Вячеслав Молотов (Скрябин), Александр Шляпников и Петр Залуцкий. Далее, как следует из сохранившихся архивных документов, состоялось заседание, на котором обсуждался вопрос о включении вернувшегося из ссылки революционера-большевика Сталина в состав Русского бюро ЦК и была принята резолюция, в которой говорилось, что «относительно Сталина было доложено, что он состоял членом ЦК в 1912 году