после всеобщей радости школьные подруги располовинив полученные от мальчишек маленькие букетики мимозы или повсеместно появившиеся тюльпаны и нарциссы, вспоминали:
– Ой, Маргош, у тебя же сегодня день рождения!
А после окончания уроков все, в том числе и я, шли домой с одинаковыми подарками и цветами. И прохожие одинаково улыбались всем, даже не догадываясь, что для меня сегодня не просто праздник, а особенный день. Я на год стала взрослее. С возрастом, именно обстоятельство взросления, подтолкнуло меня по возможности скрывать день своего рождения. Странная традиция, отмечать каждый год приближение своего физического тела в превращение в неизвестно какую субстанцию, возможно, просто в прах, подтолкнуло моё нежелание устраивать отдельные мероприятия по этому случаю. Но будучи сотрудницей архитектурного бюро, где я проработала довольно длительный срок, это сделать было трудно. Родной отдел кадров, как говорится, бдил и чтил. Поэтому к букетику мимозы, как у всех, мне прилагался букет из трёх, а то и из пяти гвоздик. Почему-то всегда алого цвета.
С выслугой лет, а к этому времени голландская цветочная промышленность уже разорила и уничтожила весь наш несовершенный рынок цветочного производства, мне стали дарить дорогие клоновые голландские розы. Я совсем не против изобилия. Но раньше букетом из роз можно было любоваться часами, разглядывая индивидуальность каждого бутона. А теперь одинаковые по размеру, цвету, почти без аромата, они не приносят той неожиданной радости, как те наши, со своим естественным оттенком, с разной толщиной ножки и чудесным благоуханием на всю квартиру, в зависимости от сорта и места выращивания. Теперешние розы совсем безликие, клонированные близнецы, с неестественным цветом и совсем без аромата.
Очередной день рождения мне не удалось «замылить», так как, я стала до такой степени взрослой, что пришлось торжественно, тепло и бурно попрощаться со своим коллективом архитектурного бюро и с почестями отправиться на заслуженный отдых.
Теперь я, Маргарита Сергеевна Колобова пенсионерка.
Семья моя средних размеров. Дочь Даша с мужем Сергеем и внучкой Ангелинкой, сын Матвей, его жена Лана и мой внучок Илюшка. К нашей семье уже давно причислена моя подруга и соседка по даче Люда Соколова. Так же из членов нашего семейства никогда не выходил, куда от него деться, бывший мой муж Олег. Посовещавшись, мы решили, что отмечать мой приход старости соберёмся в нашем любимом большом загородном доме. На лоне природы всем будет комфортней провести четыре выходных дня, чем в моей небольшой московской квартире.
Шестого марта мы с Людмилой договорились встретиться утром и поехать на моём автомобиле на дачу, чтобы наследующий день вместе заняться подготовкой к торжеству. После смерти мужа она оставляет свой джип на зимовку в дачном гараже. В грязно-осенний и зимний периоды машина ей не нужна. Парикмахерский салон, которым она руководит и который принадлежит ей, находится через дорогу от дома. Летом мы часто встречаемся с Людмилой, вместе отдыхая на даче, а зимой общаемся в основном по телефону. Живём в разных районах Москвы. Странно выходит, с появлением удобств и улучшением быта времени для общения, как раньше для «дружбы домами» совсем не хватает. А в этом году почему-то мы с Людмилой и по телефону почти не разговаривали. Всё так по мелочи и быстро.
Наши дачи находятся в чудесном месте. Двадцать лет назад, когда мы с мужем приобрели, старенький домишко в этой деревне все наши знакомые посчитали нас сумасшедшими. Деревня маленькая, заброшенная. От основной трассы до наших ворот километров десять невероятных ухабов. Правда, сама деревушка находилась в таком месте, которое как «Берендеево царство» и назвать нельзя. Влюбились мы в эту красоту сразу и навсегда. Тогда в разгар криминальных девяностых мы были рады выбранному месту для дачи. С удовольствием увозили детей подальше от беспредельной Москвы в первозданную красоту леса.
Вспоминая былое, я не заметила, как подошла Люда. Увидев подругу, я была ошарашена её видом. Мне было известно об ухудшении её здоровья. Люда вскользь сообщила мне, об этом. Но я, никак не могла предположить, что болезнь так может изменить внешность человека. Вместо цветущей женщины, в машину села измученная старушка с редкими волосами и прозрачной кожей на лице. Увидев мой испуганно-вопросительный взгляд, сильно похудевшая Людмила дала понять, что сейчас не хочет говорить об этом.
– Ритуль, приедем обо всём поговорим. У меня к тебе есть одна очень большая просьба и серьёзный разговор, только об этом после торжества.
Еле сдерживая себя от вопросов, разговаривая на житейские темы, свернув с трассы и проехав ещё несколько километров по весенней разбитой дороге, я остановила автомобиль около небольшого деревенского магазина. Поздоровавшись с приветливой хозяйкой Галиной, всегда знающей последние новости в округе, мы подошли к прилавку.
– С новым сезоном! Как торговля, Галочка? Что новенького? – осыпала я её вопросами, сама в это время, разглядывая содержимое прилавков и витрин.
– С приездом Маргарита Сергеевна! Людмила Викторовна, извините, я вас не узнала, – смутилась продавщица, – на отдых приехали или на выходные? –