латье, она только что вошла в комнату и еще не выпустила из рук сумку.
Инна. Заварка вчерашняя. Не страшно? Не очень страшно?
Вера. Сегодня мне все равно.
Инна. Что-то случилось?
Вера. Инна, ты Вовку помнишь?
Инна. Какого Вовку?
Вера. Какого, какого? Нашего. Нашего Вовку помнишь?
Инна. А что его помнить? Он мне три дня назад звонил…
Вера. Три дня назад не мог…
Инна. Но звонил.
Вера. Наверное, четыре дня назад?
Инна. Может быть, и четыре. Завтра он должен прийти ко мне телевизор чинить.
Вера. Не придет.
Инна. Почему это?
Вера. Три дня назад он умер.
Инна. Верка, ты что говоришь! Володька умер? Как умер?
Вера. Как все умирают. Взял и умер. Я на похороны двести рублей сдала. Коля-маленький приходил, собирал… Сказал, что многие сдали. Говорил, что и тебе позвонит.
Инна. Да, нет, мне никто не звонил… Да я этого Колю практически и не знаю… Может, у него и нет моего телефона… Когда в прошлом году Ленка, помнишь, в больнице лежала, он тоже собирал. Но тогда он ко мне на работу сам приходил. Двести рублей ему дала.
Вера. Нет, я на Ленку только сто пятьдесят. Все-таки мы сейчас с ней не очень близкие подруги. Когда-то, да, мы дружили. Еще лет пять назад я бы ей и триста рублей дала.
Инна. А мне ее жалко стало. Муж ребра переломал…
Вера. Нечего ее жалеть… Ей все мужья ребра ломают… Сама виновата… А этот Коля прямо активист какой-то. Когда Алексей умер, он тоже собирал. На Алексея я сто рублей выделила.
Инна. А на кладбище к Алешке не ходила?
Вера. Да… Как тебе сказать… Ну, в общем не ходила.
Инна. И я не пошла. Но сдала триста рублей. Все-таки он – моя первая еще школьная любовь.
Вера. Ради любви могла бы и сходить.
Инна. Я всю ночь перед похоронами не спала. Думала. Ради нашей любви я и не пошла на кладбище… Пусть он в моей памяти останется тем самым Алешенькой, с которым мы когда-то в пионерском лагере целовались на берегу моря… Человека все равно не вернешь. А мертвецов я боюсь… Так, а когда Вовкины похороны?
Вера. Сегодня в десять.
Инна. Утра?
Вера. Но не вечера же. Наверное, уже похоронили.
Инна. Так что ж ты раньше не сказала? Надо ж было сходить… Я бы цветы ему на могилу принесла.
Вера. Я подумала, что в выходные дни ты так рано не встаешь.
Инна. Все равно могла бы позвонить. Хорошо, что хоть сегодня пришла, а то бы я завтра его весь день прождала. А погоды сейчас стоят такие хорошие…
Вера. Жалко Вовку…
Инна. Да Вовку действительно жалко… У меня в груди какое-то щемящее чувство.
Вера. Интересно, а эта его Людмила на похороны пришла?
Инна. Ну, если она не пришла, тогда и не знаю, кто пришел…
Вера. Я ее Людку практически и не знаю.
Инна. А я пару раз ее видела. Под руку шли. Важные такие… Она ему костюм купила. Мне показалось, что она даже выше него. А еще у нее взрослый сын и, вроде бы, квартира есть.
Вера. Но жили у Вовки?
Инна. Сын у Людки уже почти взрослый. А Вовка очень щепетильный в этом отношении.
Вера. Стеснительный, я бы сказала… Да, мало пожил Вовка…
Инна. Как-то неудобно покойника Вовкой называть. Пусть будет Владимир Николаевич.
Вера. Эх, Владимир Николаевич. Хороший ты был мужик.
Инна. Да, Вера Петровна, тут я с тобой согласна. Безотказный мужик. Пусть земля ему будет пухом… Володя… Владимир Николаевич… В последний раз звонил, спрашивал, где рыбцов купить, мол, в командировку еду…
Вера. Рыбцов лучше на Профсоюзной брать.
Инна. И я ему так сказала. А как же он умер?
Вера. Да, никто толком не знает. Говорят, нашли в Александровке избитого в одних трусах. В руках авоська. Очки разбиты… Рядом следы от автомобиля. Может, по пьянке?
Инна. Да нет, он и не злоупотреблял в последнее время. Наверное, таксисты убили… Ты читала, сейчас в городе банда таксистов орудует?.. Может, у него не было денег на такси. А он все-таки сел и поехал.
Вера. Мне Коля-маленький сказал, что у Владимира Николаевича и мать недавно умерла.
Инна. Что ты говоришь? Какой ужас! Жалко, жалко. А он никому о смерти матери и не рассказывал. Даже мне.
Вера. Он всегда немного скрытный был.