нд, чтобы сообразить, что эпицентр техногенной катастрофы находился в моей собственной квартире, точнее, в коридоре. Пластмассовый монстр, перемотанный в нескольких местах тёмно-синей изолентой, издавал душераздирающие трели и никак не хотел умолкать.
– Вот доберусь до тебя, сволочь паршивая, и разобью к едрене фене! ― бурча под нос ругательства, попыталась нащупать ногой тапочки. Тщетно. Ступая по холодному полу, и, спотыкаясь о разбросанные вещи, я в очередной раз пообещала купить переносную трубку, а несносное чудовище безжалостно выкинуть на помойку.
Такие ночные звонки не сулили ничего хорошего. Статистика. Разум подсказывал, что лучше вернуться в тёплую постель и провести в блаженном неведении ещё несколько часов, но невидимый абонент не сдавался.
Кукушка, обитавшая в старинных ходиках, кашлянула дважды и лениво спряталась в деревянном домишке. Я тяжело вздохнула и сняла трубку.
― Кому не спится в ночь глухую?
В ответ что-то затрещало, зашипело и скрипнуло. Худшие подозрения начинали сбываться.
― Голицына! ― проклятая трубка наконец-то заговорила членораздельно. ― Срочно приезжай! Вопрос жизни и смерти.
Колька Артюхов! Что б его! Последний раз Николай звонил вот так, ночью, полгода назад. Тогда он умолял вытащить его бренное тело из вытрезвителя, куда совершенно непьющий юноша был ошибочно помещен вместе с однокурсниками, бурно отмечавшими пятилетие окончания ВУЗа. По словам Николя, он лишь понюхал содержимое бутылки. Но разило от него так, что меня посетили сомневаться в непогрешимой репутации старинного приятеля.
― Надеюсь, ты доживешь до утра, Колясик? Спать хочу – сил моих девичьих нет.
И снова скрип.
― Приезжай немедленно ко мне на работу… это очень серьезно… очень…
Я только рот открыла, чтобы высказать всё, что думала о своем бывшем однокласснике, но услышала короткие гудки.
Ситуация казалась странной. Судя по голосу, Колька находился в здравом уме и трезвой, совершенно трезвой памяти, но я чувствовала, что друг детства сильно напуган. А уж напугать Артюхова было непросто.
Усевшись на кровать, укуталась одеялом и задумалась. Спать или не спать? Вот в чём вопрос. Здравый смысл клонил голову к подушке, а неуёмное женское любопытство влекло в холодную ночь, где в заснеженной избушке несчастный Артюхов ждал моей помощи. Как-то неожиданно проснулась совесть, а вместе с ней и ответственность за тех, кого приручили. Пришлось вновь подняться и включить свет. Сборы заняли совсем немного времени. Все нужные вещи валялись рядом на полу. Теплый лыжный комбинезон, свитер, шерстяные носки. Прислонившись к окну, я попыталась разобрать, что творится на улице. Не тут-то было! Ледяная корка покрывала стекло толстым слоем, скрывая всё, что находилось снаружи. Зато ветер завывал так, что кровь стыла в жилах. Казалось, будто все ведьмы, маньяки и инопланетные твари собрались в маленьком закрытом городке на очередной съезд по обмену опытом.
― Вполне нормальная погода для января. – Пришлось сказать самой себе. Это придало уверенности.
Я смело вошла в коридор, сняла с вешалки объёмный пуховик и впрыгнула в огромные валенки. Взглянув в зеркало, улыбнулась. Откуда-то из Зазеркалья на меня смотрело странное бесформенное существо неопределенного возраста и пола. Да, в таком прикиде мне ни один маньяк не страшен. Наткнётся ― заикаться начнёт. Насвистывая незатейливый мотив, я вышла из квартиры.
Передвигаться в таком одеянии было тяжело, но другой зимней одежды жители Техногорска просто не знали. Спустившись на первый этаж, с трудом открыла входную дверь и тут же пожалела о том, что не осталась дома в теплой постели. Ветер дул в лицо так, что идти на стоянку пришлось боком, крепко сжимая двумя руками завязки капюшона. Преодолев стометровку минут за двадцать, я вспотела и почувствовала жуткую усталость. Радовало одно – в Техногорске не было ни одной открытой стоянки. Снежные бури заметали одинокие припаркованные автомобили минут за двадцать, превращая их в обледеневшие сугробы. Откапать такие машины в одиночку не удавалось. Вариантов было два: или вызывать спасателей, или ждать весны. Поэтому возле каждой многоэтажки вырастали ангары из стекла и бетона, где каждый желающий за умеренную плату мог спокойно оставить железного друга в тепле и комфорте.
Получив, в обмен на сторублевую купюру, свой новенький внедорожник, я выехала на заснеженную трассу. «Джип» мчался со скоростью ста километров в час, разрезая темноту дальним светом. Миновав город, свернула на проселочную дорогу и сбросила скорость, а потом и вовсе остановила машину. Дворники работали из последних сил, но снег падал на лобовое стекло быстрее, чем я успевала что-то разглядеть. По скромным подсчетам, до учреждения, где дежурил Колька, оставалось метров пятьдесят, но я скорей бы согласилась умереть, чем проделать этот путь ночью пешком. Дело заключалось в том, что сие милое учреждение именовалось городским моргом, а Колька служил в нем патологоанатомом. Стиснув зубы, осторожно нажала на газ, и через несколько