ение
«4 апреля 1997 года, – сообщили все средства массовой информации, – совершено дерзкое вооруженное нападение и убийство инкассатора И. Кульбаки. Преступниками были похищены 200 тысяч долларов США и 20 тысяч дойчмарок. Для раскрытия и расследования этого преступления создана следственно-оперативная группа…»
На что рассчитывали гангстеры, замышляя свой злодейский налет? Во-первых, после ограбления они планировали двинуться в…центр города, понимая, что на окраинах города их ждет засада. Во-вторых, они решили сжечь автомобиль, уничтожив все свои следы. Ну, и, в-третьих, каждый из участников нападения запасся «железным» алиби.
Машина с инкассаторами появилась на перекрестке, Бандитский «Опель», стоявший недалеко от банка, поехал по намеченному маршруту. Тут тщательно продуманный план бандитов едва не сорвался: поворот на улицу Богданова перегородил трактор. Произошла двухминутная задержка, но налетчикам она не помешала. «Стрелок» выпустил две автоматные очереди в инкассатора Кульбаку, схватил мешок с деньгами и бегом бросился к машине. Деньги перекочевали из мешка в сумку, «Опель» свернул во двор дома по улице Славы. Налетчики облили бензином вещдоки – куртки, пистолет-пулемет, инкассаторский мешок – подожгли их и скрылись. При этом они забыли (или не знали?) элементарное: захлопнув двери машины, они перекрыли доступ кислороду, и пламя погасло.
Странно, но эта грубая ошибка гангстеров сыграла им на руку. При тщательном обыске «Опеля» специалисты обнаружили в сиденье машины билет на имя гражданина Польши Малиновского. Это был ложный след. Но большинство следователей занялось сомнительным проездным документом. След уводил их все дальше и дальше от истинного пути, постоянно обрывался, пока не завел ищеек в явный тупик…
– Самое резонансное преступление за 15 лет: убийство, ограбление! Были задействованы все службы: УБОП, ФСБ, руководство УВД, – вспоминает один из опытнейших сыщиков. – Операции проводили сообща, не смотрели, кто начальник – выезжаем на операцию вместе. Садимся, разрабатываем какие-то идеи и т.д. Задействованы были многие силы и средства. На 42 день после совершения преступление было раскрыто.
Жадный портняжка
Сотрудники территориальных отделов, были на подхвате. Привезти того, доставить этого, провести обыск – черновая работа, серьёзного не доверяли. А у начальников наших, – вспоминает мой собеседник, – по собственным их признаниям, следствие стало пробуксовывать, ниточка за ниточкой обрывались.
И вот мы, несколько человек, молодые, честолюбивые,– решили рассмотреть дело несколько иначе, начали анализировать, в чем загвоздка?
Надо особо отметить: мы, молодежь, не чувствовали на себе какую-то угрозу быть наказанным, быть уволенным за какое-то упущение. То ли времена были такие, то ли народ был такой! Нас опекали, как детей! Не подставляли. Я не помню, чтобы на меня повышали голос. Я не помню, чтобы меня укоряли. Если я что-то сделал не так, мне, разумеется, давали это понять, но все так корректно было обыграно, необидно, незаметно. Единственное, что звучало (без слов): не умеешь, отойди! Дай я покажу!
Почему мы сейчас молодежь так бросаем: выплывет – не выплывет? Оступился – «выговорешник» за «выговорешником», уволился, выгнали… Не было раньше такой агрессии со стороны опытных профессионалов. Мы чувствовали над собой отцовскую опеку.
Сыщиком нельзя стать по блату. По знакомству можно устроиться канцелярским работником или, скажем, дежурным. Если у человека есть желание, есть интерес к нашей трудной работе – его можно научить. Если же этого нет – любовь к сыску не привьешь ни высокими окладами, никакими уговорами, никакими льготами. Сыщику необходим, если хотите, какой-то врожденный инстинкт, этот нюх, чутье, особую, профессиональную хитрость. Скажем прямо: это – природный дар.
Ну, вот и пришла пора молодым оперативникам показать, на что они способны!
Разработали несколько версий, и пошли своим путем. Почувствовали, что УВД разрабатывает не тех. Многие люди сидели (по указу Президента – организованная преступность – 30 дней). Срок некоего Бухарева уже истекал. Сомнений в том, что он – один из участников дерзкого ограбления, не было. Но – не было и доказательств! Его должны были отпустить. Нашли «слабое звено» среди его окружения – Силкин. Не судим, живет в небогатой интеллигентной семье. Содержит семью: мать и сестру. Профессия сама мирная – был он… портным, и у него была машина.
А вот автомобиль, на котором было совершено преступление, был куплен в Германии, пригнан в Белоруссию. Из Белоруссии в Россию его пригнали отец с сыном. Они заявили, что заказчик неизвестен, лишь указали место, где передали машину.
– Как вы добирались из Пензы?
– А заказчик нанял водителя – и нас отвезли в Саранск. Из Саранска в Москву – на самолете.
Мы начали выяснять, кто их отвозил. По их описаниям мы установили точно: водитель – Силкин!
– А во сколько вы уезжали из Пензы?-
– Поздно – после 23:00. При выезде из Пензы нас остановил сотрудник ГИБДД.
Тогда был хороший приказ: фиксировать все автомобили и водителей, пересекающих границу