лобно скрипнувший под моим весом, и задумался. Что же, всё-таки, произошло?
Помню утро. Хмурое, пасмурное и какое-то неприветливое. На улице ещё окончательно не рассвело, и я включил свет на кухне. Из открытой форточки тянуло свежестью. Я поёжился после тёплой постели и поставил на плиту чайник. Как раз закипит, пока умоюсь. Настроение было таким же поганым, как и утро. Всю ночь за окном кто-то орал, ругался, визжал, гудели клаксоны машин, то и дело раздавались сирены то ли полиции, то ли скорой помощи, то ли пожарных, а, может, всех вместе взятых. Сбесились они, что ли там все? Пока оделся, позавтракал, на улице рассвело, и я вышел из подъезда, направляясь на остановку. Работа, в принципе, недалеко находится. Минут пятнадцать быстрым шагом, но мне всегда было лень прогуляться. Уж лучше на автобусе.
На остановке, прямо на асфальте, валялся какой-то пьяный, а ещё один перетаптывался в сторонке. Увидев меня, он неуклюже повернулся и пошёл мне навстречу. Вот не люблю я алкашей. И ещё не понимаю, почему, если ты нажрался, то обязательно нужно приставать к другим людям. Брезгливо поморщившись, я отошёл в сторону, но пьяницу это не остановило и он, опять неуклюже скорректировав свой маршрут, потянулся ко мне. Вот пристал! Морду ему набить, что ли?
Я опять постарался посторониться, но алкаш вцепился мне в рукав куртки и потянул на себя. А вот это уже перебор. Я размахнулся и ударил наглеца в челюсть. Пьяница покачнулся, что-то непонятно промычал и поднял на меня глаза. Таких страшных глаз я ещё не видел. Мне показалось, что на меня посмотрела преисподняя. Я забился в неожиданно цепких руках алкоголика, пытаясь вырваться, но он всё подтягивал и подтягивал меня к себе, никак не реагируя на удары, которыми я его осыпал. Наконец, мне всё-таки удалось вырваться и я, отскочив в сторону, уже по другому посмотрел на наглеца. Спиртным от него точно не пахло. Он, псих, скорее. И, кстати, в чём это красном он так сильно измазался? Кетчупом облился, что ли? Похоже, на остановке мне делать нечего. Но ничего. И пешком прогуляюсь. А в городе действительно творится что-то странное. Вон, автобус влетел в столб, а полиции не видать. Люди так и сидят в салоне, разглядывая дорогу через окна.
На следующей остановке народу было достаточно много, человек десять. Я уже обрадовался, что, наконец, окажусь среди нормальных людей, а не психов, когда все эти люди, заметив меня, вдруг разом повернулись и двинулись пьяной походкой в мою сторону. И глаза. Те же самые глаза, что и у психа на той остановке. Такие же потусторонние, инфернальные, аж до жути. А вот сейчас в голове тренькнул тревожный звоночек. Это вообще что-то ненормальное. Господи! Что за хрень творится в этом городе? Похоже, работа на сегодня откладывается. По крайней мере, пока я не разберусь с тем, что здесь происходит. Я развернулся и трусцой побежал в сторону своего дома.
Во дворе мне попыталась заступить дорогу бабушка кошатница, щерясь вставными челюстями и протягивая ко мне артритные руки. Я её легко оббежал, а вот проскочить мимо соседа с третьего этажа шансов не было. Это что, я и домой не попаду? Меня это как-то не устраивает. Я отскочил назад, краем глаза заметив парочку местных алкашей, такой же деревянной походкой подавшихся в мою сторону, и заметил давно поломанную молодёжью скамейку. Обломок бруса, являющийся частью сиденья, одиноко косо болтался на уцелевшем креплении. Ну, за неимением гербовой, как говорится, пишем на туалетной. Я схватился за деревяшку, упёрся ногой в металлическое основание скамейки и рванул на себя. Брус с лёгким треском оторвался, и я крутанул импровизированное оружие в руке. Не айс, конечно, но хоть что-то.
Новое оружие решил опробовать на кошатнице. Быстро приблизился к ней и нанёс удар. Бабушка упала, как подкошенная. Ага. Деревяшка выдержала. Теперь – алкаши. С алкашами тоже всё прошло, как по маслу. Уже более уверенно я двинулся навстречу соседу, слегка пропустил его мимо себя и с разворота нанёс ему удар по затылку. Сосед покачнулся, сделал ещё два шага по инерции и стал поворачиваться. Здоровый бугай! Не дожидаясь, пока он развернётся, я ударил во второй раз, вложив в этот удар всю свою силу. Ноги соседа подломились, и он кулем осел на землю. А вот брусок своё, похоже, отслужил. От удара он лопнул по волокнам вдоль, став совершенно бесполезным.
Быстро открыв дверь подъезда, я взлетел по короткому лестничному пролёту на первый этаж и, слыша неровные шаги на лестнице, стал лихорадочно тыкать ключ в замочную скважину. Успел вовремя. Эта женщина была мегерой и до всей этой непонятки, а сейчас вообще, стала похожей на фурию. Уже закрываясь изнутри, я услышал глухой удар в дверь, но поздно. Как говорится, я в домике.
Что-то я проголодался. Поставив чайник на плиту, я полез в холодильник и достал батон колбасы. Пройдусь по бутерброду. Сунулся в хлебницу и чертыхнулся. Ну что мне стоило купить вчера булку хлеба? Нет же, решил доесть оставшийся, а покупку свежего отложил на сегодня. И теперь сижу вот, держу в руке корочку и не знаю, то ли сейчас съесть, то ли на потом оставить. Всё-таки решил съесть сейчас. Из дома всё равно выходить надо. Судя по всему, обстановка серьёзная. А значит, в первую очередь надо запасаться продуктами. Кусок перемороженного мяса в морозильнике, пара пачек пельменей, колбаса и кусочек скукоженного заветренного сыра даже с натяжкой нельзя назвать запасами. Но, если на