стины, которые сообщил Христос в Книге Книг.
Важным считаю недавнее вступление в Интернациональный Союз писателей. Его возможности – не надо желать лучшего.
Теперь до смерти будут сниться…
Теперь до смерти будут сниться
И эта улица, и дом,
И двор наш, и соседей лица,
И шум протоки за углом.
И не стареющие вроде,
Каким бы лётом жизнь ни шла, —
Отец у грядок в огороде
И мать на кухне у стола.
И плот сосновый, и протока,
И синий катер «Ленгидэп»,
И в майку спрятанный до срока,
Прихваченный из дома хлеб.
Песок на солнце раскалённый,
Воды зелёной пелена,
Когда жарою опалённый
Нырнёшь за камешком со дна.
И леденящая прохлада,
И ты, как пробка, рвёшься прочь…
И что ещё для сердца надо,
Чтоб помнить это день и ночь!
Мне только раз обидно стало…
Валентине
Мне только раз обидно стало,
Что нет в запасе ни рубля.
Зима. В больнице ты лежала.
Был день рожденья у тебя.
Но, как назло, никак на рынке
Я отыскать цветы не мог.
Вдруг – гладиолусы в корзинке,
Почти по сотне за цветок.
Вот все бы их! Чтоб выше шапки!
Чтоб тяжесть чувствовать в руке!
Но не купить цветов охапку,
Когда негусто в кошельке…
А ты одна в большой палате,
Вдоль тела слабая рука,
И не совсем, наверно, кстати
Три целлофановых цветка.
Ты улыбнулась. Задрожали
Ресницы. Снова боль сильней.
И так беспомощно лежали
Цветы на тумбочке твоей.
Истину искать – не на салазках…
Истину искать – не на салазках
По горе катиться ледяной.
Это утопать в болотах вязких,
Это погибать в мороз и зной.
Это новизною восторгаться,
Постигать её за пядью пядь,
И нежданно разочароваться,
И потом всё снова начинать.
Снова собирать подобье истин,
Склеивать начала и концы,
Чтоб итог был звонко-бескорыстен,
Как звенеть умеют бубенцы.
И когда уже несутся кони
Через темень, кочки и межи,
Вновь услышать в бубенцовом звоне
Дребезжанье трещин мёртвой лжи.
И в тяжёлой глухоте сердечной
Всё уже на веки потерять,
Чтоб надолго, навсегда, навечно
Не дышать, не думать, не страдать.
Но по высшей милости на свете,
Как рожденье неизвестных строк,
В Библии нечаянно заметить,
Что увидеть в жизни ты не смог.
Простоту, смиренье, покаянье,
Ненависти силу и любви,
Все твои раздумья и скитанья,
Все земные поиски твои.
И понять, что это лишь начало,
И надежда, и тревожный бой,
Чтоб она твоею жизнью стала —
Истина, открытая тобой.
Не пропала ни в суровых встрясках,
Ни в застоях суеты земной…
Истину открыть – не на салазках
По горе скатиться ледяной.
Они всё той же мёртвой хваткой…
Они всё той же мёртвой хваткой
Всё так же держатся за власть.
И всё крадут с ухмылкой гадкой,
Пока хоть что-то можно красть.
А нищие – они нищают,
А власть имущие – царят.
И всё сулят да обещают,
Всё обещают да сулят.
И мне всё с той же скорбной мукой
Всё та же мысль стучит в виски:
Как не отсохнут эти руки,
Не омертвеют языки?
Сергею Есенину
Прочитал я первый том стихов Есенина и чуть не взвыл от горя, от злости. Какой чистый и какой русский поэт.
Разошлись запоздалые гости.
Отогнав нетерпения дрожь,
На диван возле шляпы и трости
Ты садишься и гранки берёшь.
Невесёлое счастье