бно, однако, только тебе, читатель, дано решить насколько. Как в плохом противопоставлении, некоторые отрывки вышли достаточно личными, а другие наоборот – обезличены. Порой, вам будет откровенно скучно разбираться в витиеватостях и тонкостях спортивной терминологии, которая мне и самому уже опостылела. Но за годы проведённые в изнурительных тренировках и многочасовых переездах от зала до зала, я пропитался ею насквозь, будто просеяв через вереницы сплетённых ниток ДНК, оставив сомнительное наследие потомкам. В этой истории очень много отсылок, скрытых намёков и посильных пародий, некоторые весёлые и милые, другие до тошнотворности мерзкие, сосчитать каких больше у меня не получилось. Возможно, вам захочется пронестись по страницам романа, проживая каждый восклицательный знак вместе с героями, мне бы не хотелось, но это моя жизнь, так что пришлось. Единственное, я могу обещать – добравшись до середины пути, вы не заметите как перевернёте последнюю страницу. Правда, и мне остаётся на это только надеяться.
ГЛАВА 1. ТОГДА.
«УПАВШИЙ СОЛДАТ»
« Пусть ты не боксёр, что дерётся на ринге,
Тебе не близки реверансы судьбы,
И как герой, в плохой очень книге,
Ты был на коне, что встал на дыбы!
Неважно как бьёшь, а важен удар,
Который ты держишь, сражаясь с врагами.
В глазах разжигая тигриный пожар,
С колен поднимаясь своими ногами. »
Он знал, что такое удар. Не бойцовский, что призван выявлять виновников спора, призывая к урегулированию возникшего недопонимания. Такой, либо наносишь, либо держишь, ему, тогда, больше нравился третий вариант. Ты выпрямляешь плечо, рука быстро скользит в воздухе, рассекая сантиметры пространства, разгибается локоть, следуя импульсу соразмерного такту движения и направленная кисть, раскрывающаяся в сторону – указующий перст, отправляющий мяч вниз, быстрый полёт… Удар!
И ради этого звука он жил. Многие бы не согласились, фанаты игры – спорили и осуждали, попирая извечным постулатом, что нет слаще ощущения, чем шелест мяча, проходящего сквозь кольцо и сетку. И были бы в чём-то правы. Но это именно шелест, шептание любимой, благодарность на утро после бурной ночи, когда ты знаешь, что всё сделал правильно. Это награда, которая щекочет твоё самолюбие, которая отразится в итоговом протоколе, как результативное действие и очки в пользу команде – групповая заслуга. Но удар мяча о паркет – это только твоё. Раз за разом, быстрее, энергичнее, сильнее, жёстче, смена положения и всё повторяется вновь. Иногда ты сбавляешь темп, притормаживаешь, чтобы перевести…его, с руки на руку, или за спиной, сделать разворот. Как позиции в сексе, ты меняешь скорость и положение тела для достижения скорейшего результата. При плотских утехах, и при ведении мяча ты проделываешь всё это быстрее и тем результативнее, чем больше у тебя опыта и мастерства. Он любил контроль, то чувство власти и владение ситуацией, которое давал мяч, находясь в его руках, словно женщина доверившаяся, но не отдавшаяся. Каждым своим поступком ты должен заслужить расположение, ведь только тогда, она позволит обуздать её страсть и подарит тебе высшее наслаждение. Как и с любой женщиной, с мячом нельзя было расслабляться, пускай ты уже и одел ей кольцо, и может даже несколько раз, но стоит только моргнуть и она уже в других, более крепких или просто более проворных руках, мчится в противоположную от тебя сторону.
Вообще баскетбол для Ника имел слишком много схожих параллелей с сексом и женщинами, ведь первое, и второе он любил не меньше чем игру, хотя, пожалуй, только применительно к ней использовал слово на «Л». Спалдинг, Молтен, Найк и Вилсон – это были его: брюнетки, блондинки, шатенки и рыженькие. Каждое набранное очко, как очередная постельная баталия – оргазм полученный «совокуплением» общих усилий. Да, сейчас футболисты и хоккеисты хором выдохнули, ведь забить гол или два за час, а то и полтора, действие результативное и скорострелом никто не назовёт. Но лев может до шестидесяти раз за пару часов, а он, на минуточку – царь зверей. Звук мяча проходящего сетку – стон блаженства удовлетворённой женщины. Скрип кроссовок о паркет, как скрип мебели, расшатываемой во время акта. Капли пота, стекающие по мускулистому, разгорячённому телу, тяжёлое и прерывистое дыхание, замирание сердца и созерцание летящего мяча, как изгибающаяся, обнажённая женщина, хватающая ртом воздух в беззвучном стоне. Но мяч ударился о душку, девушка раскрыла глаза в немой претензии о потери ритма и не полученном удовлетворении, ты подхватываешь её и подбираешь его – пластинка заново проигрывает заезженную дорожку. И хотя в баскетбол: мужчины играют с мужчинами, а женщины с женщинами, ничто не мешает одним любоваться на вторых и наоборот. Жаль только в сексе нельзя попросить замену, хотя он частенько менял партнёрш, но никогда партнёров, может оно и к лучшему.
И только удар, удар мяча был за гранью всего этого, как отдельный вид секса. Не зря, умудрённые опытом тренера частенько называли это «баскетбольным онанизмом», опошляя отношение Ника к этому действию. Непередаваемое чувство, даже не ощущение, зыбкая дымка, мираж действительности, соскальзывающего с кончиков