Конвоир тяжело дышал за спиной. Офицеры ждали привычного рапорта. Но он упрямо молчал. Наконец один из них спросил:
– Чего молчишь, Счастливчик? Язык проглотил?
– Жду, чего вы мне скажете, – усмехнулся он, нагло глядя в глаза офицерам.
Они переглянулись.
– Свободен, – сказал один из них конвоиру.
Тот молча вышел из комнаты. Один из сидевших за столом был в форме полковника, другой – подполковника. Полковник, отпустивший конвоира, покачал головой и сказал своему заместителю:
– Знает ведь все заранее. Их «почта» лучше нашей работает.
– Кончай темнить, начальник, – усмехнулся заключенный, – если бы даже я не знал, то уже давно бы догадался. Моя бумага к вам пришла. Правильно?
– Правильно, Счастливчик, все правильно. Твои дружки тебе срок скостили. Бумага пришла о твоем освобождении. Вместо положенных десяти срок тебе сократили до четырех. С учетом твоего предварительного заключения мы тебя обязаны сегодня отпустить. У тебя есть какие-нибудь вопросы?
У заключенного была приятная внешность: коротко подстрижен, волевой подбородок, несколько вытянутые скулы, нос с небольшой горбинкой, голубые глаза. Он улыбнулся еще раз, демонстрируя свои прекрасные зубы. И отрицательно мотнул головой.
– Жалобы у тебя какие-нибудь есть, претензии всякие или просьбы? – прохрипел подполковник.
– Нет. Здесь прямо настоящий курорт был.
– Курорт, – повторил, багровея, подполковник, – попадешь ты еще раз к нам… Я тебе курорт устрою.
– Это вряд ли, подполковник, – засмеялся заключенный, – нас два раза подряд в одну и ту же колонию не посылают. Боятся, что мы вашу паству совращать будем. Ты ведь порядки знаешь.
– Пошел вон, – разозлился подполковник.
Заключенный повернулся, чтобы выйти, когда его остановил полковник.
– Документы и свои вещи получишь у Воронова. Ты знаешь, куда идти. На улице тебя ждут твои дружки. На двух машинах приехали. Сам Крот пожаловал, твой бывший компаньон.
– Это не самая приятная новость, – улыбнулся заключенный.
– Иди ты… – встрепенулся начальник колонии, грязно выругавшись и добавив еще несколько отборных выражений, и вдруг сказал с неожиданной злостью: – Жаль, конечно, что тебя так быстро выпустили. Но ничего, Россия большая, может, еще свидимся.
Заключенный, уже не спрашивая разрешения, толкнул дверь ногой, выходя из кабинета. Офицеры посмотрели друг на друга.
– И таких подонков выпускают на волю, – зло прошипел подполковник. – О чем все они там думают, ничего не понимаю. Он же самый настоящий бандит. Ему всегда везет. В прошлый раз ничего доказать не смогли, поэтому десять лет дали. А вообще, он давно свою «вышку» заслужил. Он уже столько вооруженных ограблений планировал, в трех сам участие принимал. В последнем двоих офицеров убили, а он как бы ни при чем.
– Недаром и кличка у него – Счастливчик, – неприятно усмехнулся полковник, – он всегда сухим из воды выходит. Думаешь, я не знаю, кто у нас в прошлом месяце твоего сексота прирезал? Его работа. Он нашу агентуру за версту чует. Но ничего доказать не смогли. А это ведь по его наводке мужика убили, я точно знаю.
– И о чем они только в Москве думают, – снова повторил подполковник, – таких бандитов досрочно отпускают, а потом говорят, что борются с преступностью. Он ведь лучший медвежатник в стране. Говорят, любой замок на спор открыть может.
– Везде одно и то же, – махнул рукой полковник, – мы здесь понемногу берем, они по-крупному в Москве. Все прогнило. Думаешь, его за хорошие глазки из колонии досрочно выпускают? Как бы не так. Кто-то там хорошие бабки взял. Такие, что нам и не снились. Ты знаешь, кто мне звонил, чтобы я подписал бумагу о его досрочном освобождении? И не поверишь, даже если скажу. Пришлось подписать, ну его к лешему. Без него спокойнее будет.
Подполковник сокрушенно вздохнул. И непонятно было, отчего он вздыхает. То ли оттого, что кто-то умудряется брать гораздо большие деньги, чем они, или потому, что опять вспомнил об отпущенном Счастливчике. Начальник колонии не стал уточнять. В конце концов они избавлялись от этого беспокойного заключенного, с которым всегда были только одни неприятности. Счастливчик принципиально не платил никому в колонии, справедливо полагая, что лучше платить высокому начальству совсем в другом месте. И этим разлагал других заключенных. В любом случае полковник был рад избавиться от такого опасного субъекта и мысленно уже навсегда вычеркивал его из своей жизни.
Автомобиль мягко затормозил, останавливаясь рядом с другим автомобилем. Соседство выглядело несколько странным. Подъехавшая машина была всего лишь темно-синей шестой моделью «Жигулей», тогда как вторая – роскошным, «шестисотым» «Мерседесом», столь полюбившимся в Москве. Из подъехавшей машины вышел водитель, кивнул двум молодцам, стоявшим у «Мерседеса», и сел в него. Хозяин «Мерседеса» ждал его.
– Что у вас нового? – строго спросил он.
– Все в порядке. Завтра Счастливчик будет в городе, – быстро