ересно, даже если мама занята. Можно устроиться рядом с ней на соседнем кресле в зрительном зале и смотреть, что происходит на сцене. Альке смешно: у всех ее знакомых артистов имена не такие, как в жизни, и ведут они себя по-другому. Это называется спектакль. А у мамы – волшебные ладоши, она в них хлопает, и спектакль останавливается. Даже если там творится что-нибудь страшное, даже если дерутся на шпагах, ссорятся или вообще целуются – все, все замирают и смотрят на Алькину маму. Потому что мама лучше знает, как драться, как ссориться и как целоваться, где надо сесть, когда встать и из какой кулисы выходить.
Артисты у мамы разные, есть очень даже старше нее, совсем седые и с морщинками, как Алькина бабушка. В жизни их называют Иван Михайлович, Юрий Васильевич, Анна Карповна. Но и они все до одного слушают, что говорит Алькина мама.
Репетиция тянется долго, и Альке надоедает сидеть на одном месте.
– Далеко не ходи, – не отрывая глаз от сцены, говорит ей мама.
Она далеко и не пойдет. Все, что во Дворце, – это ведь не далеко, а из Дворца она не выйдет. На улице зима. Одеваться самой трудно, шуба тяжелая. И хотя Алька очень-очень любит бегать по морозу без шубы и чувствовать, как колючие лапы щиплют за руки, за ноги, за живот, она решает не расстраивать маму. Мама всегда очень переживает, думает, что Алька простынет, но Алька не простынет никогда. А в парке весело: уже построили горку, и елку поставили, всюду огни, музыка… Но на катке Наташка, она увидит Альку без шубы и пожалуется маме. Нет, не пойдет Алька в парк, лучше по Дворцу побродит.
Дворец очень большой и очень красивый. Всюду колонны, картины, лепные потолки, широкие лестницы, и перила у них тоже широкие – можно сесть верхом и скатиться вниз. Еще везде растут пальмы в кадушках. И кругом зеркала от пола до потолка. В таких зеркалах помещается вся Алька, холл и кусочек лестницы. У каждого кружка во Дворце есть своя комната, и у маминого театра тоже. В этой комнате артисты собираются перед репетицией, читают пьесу, пьют чай, а репетируют всегда на сцене. А сколько во Дворце закутков и коридоров! И Алька все их знает. Еще бы! Первый раз мама взяла ее с собой на работу, когда Альке было всего два месяца. Коляску с ней мама поставила за кулисами, а сама вела репетиции. Если вдруг Алька просыпалась и плакала, мама объявляла перерыв и шла кормить Альку, а потом снова репетировала. Но Алька не думает, что так уж часто она плакала.
Дворец у них большой, и кружков в нем много. Алька долго смотрит в замочную скважину в двери изостудии: нет ли противного долговязого мальчишки, который ее все время дразнит? Мальчишки нет, и Алька заглядывает в дверь. Ребята здесь все большие, смотрят на маленькую Альку свысока. Но руководит ими Таня, художница из маминого театра, с которой Алька дружит. Вечером Таня ведет этот кружок, а утром в театре придумывает костюмы и декорации к спектаклям. Один раз она даже дала Альке раскрасить буквы на большой афише.
Таня Альке кивает: заходи, мол. Алька протискивается в дверь, усаживается у батареи. Таня дает ей бумагу и краски с кисточками. Здесь не то что в детском саду: красок много и кисточки разные-разные, а еще есть палитры и мольберты. Рисует Алька увлеченно, высунув кончик языка.
– Забавная, – шепчет одна девочка другой и делает на краю листа карандашный набросок, очень похожий на Альку.
Альке хочется нарисовать красивую даму в шляпе, на качелях и с цветами, но у нее не получается. Она расстраивается и уходит. Не все умеют рисовать. Ну и что? Будто обязательно всем уметь!
Лучше пойти к эстрадникам, там много интересного. Пол обтянут зеленой ворсистой тканью, словно по траве ходишь. На полках пластинки стоят, их очень много, даже в театре столько нет. На стенах фотографии и афиши: где и когда выступал эстрадный оркестр. Алькин папа тоже есть на этих фотографиях. Алька долго на него смотрит, потом подходит к инструментам. И инструментов много, но больше всего разных труб. Они блестят и тяжелые. Альке нравится гладить их отполированные бока и смотреть на свое смешное отражение: Алькино лицо растягивается и перекашивается.
Репетиция в оркестре уже закончилась, но никто не расходится – все сидят, разговаривают… Альку отсюда никто не гонит, потому что ее папа самый главный в оркестре, он все их концерты ведет. Только он сейчас в командировке. Папа часто ездит в разные города и всегда что-нибудь привозит вкусненькое. Конфеты, например. Папа знает толк в конфетах. Он, наверное, их много перепробовал, и поэтому покупает всегда самые вкусные. И игрушки привозит. В прошлый раз привез желтую обезьянку, которая умеет кувыркаться, если ее завести ключиком.
– Что, Алька, скоро папка приедет? – Спрашивает ее дядя Веня. Он трубач и папин друг.
– Скоро, – уверенно заявляет Алька, хотя мама сказала, что через неделю. – Может, даже завтра.
Алька смутно представляет, сколько это – неделя. И почему бы неделе не кончиться завтра? Ведь «завтра» – так близко и так понятно! Уснуть, проснуться – вот и завтра!
Еще открыты комната цирка и танцкласс, но Алька не идет туда. Там все такие задаваки! Она спускается по широкой лестнице, придерживая пальцами подол платья. Она та самая дама