не наступит рассвет.
Аня поднялась с деревянной лавки и грациозной походкой побрела к пешеходному переходу, желая поближе подойти к красному зданию, которого все так боялись и сторонились. Страх, который, быть может, исходил из жерла этой конструкции, был совершенно неприменим к юному восемнадцатилетнему созданию с кроткой улыбкой и роскошными ресницами (что казались магическими в мире полностью стандартизированной неестественной красоты).
Подойдя к пешеходному переходу, она посмотрела в обе стороны и, подняв подол длинного бежевого платья, вышитого золотыми нитками, спрыгнула с обочины, окаймленной разбитым бордюром. Ножки ее твердо встали на потрескавшийся асфальт проезжей части, местами испещренный белой разметкой. Быстрым шагом Аня направилась на противоположную сторону улицы, хаотично оглядываясь по сторонам. Быть может, рядом с этим таинственным красным зданием она сможет лучше ощутить его энергетику.
Аня подошла к массивным деревянным дверям и прочитала надпись на табличке: «Комитет Добрых Дел».
Далее было указано время работы. Как оказалось, данное заведение работало круглосуточно с небольшим техническим перерывом после полуночи. Вроде бы в 00:00 из внутреннего дворика этого имперского строения выезжал грузовик, доверху загруженный отработанным материалом эпохи. Тела, тела, тела. Сплетение холодных рук, синих ног и вспоротых животов. От грузовика пахло. Бывало, он проезжал по улице, а запах его еще долго оставался в качестве свидетельства непрерывного исторического процесса.
Ане показалось, что могучие красные колонны вздымаются прямо в небеса и нет конца их пафосному величию. Девушка спряталась за одной из них. Сразу за ее спиной красовалась черная прямоугольная табличка с мифическими письменами ушедших в небытие поколений.
Пока Аня внимательно читала аккуратно выгравированные буквы, сзади к ней бесшумно подкрался человек, который привык работать так, чтобы другие ничего не заметили.
Он положил свою шершавую ладонь с пожелтевшими трещинами на хрупкое плечо наивной девушки.
От внезапного прикосновения, больше напоминавшего пленение, Аня вздрогнула и, резко развернувшись, прижалась спиной к стене. Перед ней же стоял настоящий богатырь, одетый в тщательно выглаженный черный пиджак с сияющей золотистой бабочкой вместо галстука и белую рубашку, скрывающую грубую кожу, о которую, должно быть, противно тереться щеками. Несмотря на то, что взгляд существа скрывали темные непроглядные очки, душу девушки охватил леденящий ужас.
Но мужчина, явно предугадывая ход испуганных мыслей девушки, в ответ лишь улыбнулся. Улыбка его была наигранно-доброй, но Аня сразу поверила, что от этого создания не будет исходить никакого зла. Кажется, в его белых зубах отражалась вся она – беззащитная и нежная, жаждущая лишь стихов и прикосновений.
– Здравствуйте, Аня! – сказал он так, будто был знаком с ней со школьной скамьи. Она была отличницей, а он рос жестоким и беспринципным