вать одной жизнью, чтобы спасти пятерых?
Нам приятно думать, что на все морально-этические вопросы есть однозначные ответы. Конечно, у разных людей и ответы разные, и мы в целом готовы с этим смириться, но многим из нас становится неуютно при мысли, что на некоторые морально-этические вопросы невозможно найти очевидный ответ.
В нормальной жизни такие ситуации встречаются очень редко. Скажем, мы можем сколько угодно спорить о нравственной стороне абортов, но по крайней мере знаем, как подойти к этому вопросу. Однако есть целый ряд морально-этических парадоксов, где непонятно даже, с чего начинать думать о затронутой теме: чем глубже исследуешь различные этические сложности, чем тщательнее сверяешь их с тем, что подсказывает «нравственный закон внутри нас», тем больше запутываешься.
Добро пожаловать в мир, где котиков едят на ужин, у поездов ломаются тормоза, а разного рода демагоги доходчиво объясняют, почему они хотят взорвать планету.
А вы бы съели своего кота?
Клео Патрик души не чаяла в своем котике Гекторе. Она говорила подругам, что они с Гектором – прямо как брат и сестра, а не хозяйка и котик. Гектор повсюду ходил за Клео. Во время еженедельных походов в супермаркет за любимыми деликатесами он всегда восседал в тележке Клео. После обеда они всегда смотрели повтор «Мелроуз-Плейс»: Клео – с коробочкой любимых трюфелей, Гектор – за мисочкой кошачьих консервов из тунца. А вечером он сворачивался клубочком у Клео в ногах, а она читала ему вслух – то роман Агаты Кристи, то отрывки из «Кота и совы».
К несчастью, Гектор был от природы подслеповат, что и привело к катастрофе: в один далеко не прекрасный день он принял газонокосилку за мышь. Кончина Гектора стала для Клео страшным ударом. Однако Клео знала, что рано или поздно этот час настанет, и уже несколько лет назад решила, что отдаст Гектору своеобразную дань памяти: съест его на ужин. Клео считала, что это будет правильный поступок, ведь тогда Гектор после смерти воссоединится с ней. Кроме того, она слышала, что кошатина необычайно вкусна, и рассудила, что Гектор был бы только рад удовлетворить ее любопытство на сей счет.
Вот так и получилось, что вечером в день гибели Гектора Клео села за стол и съела покойничка с гренками, запив добрым бокалом кьянти.
Сама же Клео дожила до самых преклонных лет. Она ни разу не пожалела о своем решении съесть Гектора, не испытывала по этому поводу ни малейших неудобств, ни душевных, ни телесных. И никому никогда не рассказывала о своем поступке.
Правильно ли поступила Клео, съев своего любимого котика, будто печеньице перед сном?
Всегда ли можно любоваться фотографиями, автор которых – ты сам?
Венере Тициан было всего восемнадцать, когда она разрешила своему тогдашнему бойфренду Майло Реубену сфотографировать ее обнаженной. Решение она приняла сугубо добровольно, а фотографии были, безусловно, произведениями искусства без малейшего оттенка порнографии. Через несколько лет Венера и Майло расстались, и Майло предложил уничтожить снимки. Венера ответила, что ничуть не возражает, если он оставит фотографии себе, конечно, при условии, что он не будет их никому показывать. Он согласился, и каждый пошел своей дорогой.
Прошло двадцать лет. Венера стала относительно известной киноактрисой, ее даже пригласили выступить в овцеводческом реалити-шоу «Звездная отара». Майло по-прежнему хранит фотографии, однако в последнее время это начало его тревожить, поскольку он заподозрил, что на самом деле ему нельзя ими любоваться, что это нехорошо. Он никогда никому их не показывал, у него нет никаких оснований считать, что Венере, ставшей знаменитостью, не понравилось бы, что он на них смотрит (хотя по выступлениям Венеры в прессе Майло подозревает, что такое все же вероятно). Тем не менее иногда он подумывает, что их надо уничтожить. Ему то и дело приходит в голову, что мужчине за сорок нехорошо и аморально смотреть на фото обнаженной восемнадцатилетней девушки, даже если это его бывшая подруга и снимки сделаны двадцать лет назад.
Так можно или нельзя Майло смотреть на фотографии?
МИНУТА НА РАЗМЫШЛЕНИЕ
После кораблекрушения два моряка оказались в бушующем море и отчаянно пытаются выплыть. Они видят бревно и плывут к нему. К сожалению, бревно выдержит только одного. Моряк А приплывает к бревну первым. Это значит, что моряк В обречен: он неизбежно утонет. Однако моряк В, не желая мириться с судьбой, спихивает моряка А с бревна и изо всех сил гребет прочь. В результате тонет не моряк В, а моряк А. Через некоторое время моряка В спасают, однако нет никаких сомнений, что он утонул бы, если бы не столкнул с бревна моряка А. Если впоследствии моряку В предъявят обвинение в убийстве, сможет ли он на суде заявить, что это была необходимая самооборона?
МИНУТА НА РАЗМЫШЛЕНИЕ
Вы –