а шестеро человек кружились вокруг чана с кипящим зельем, произнося заклинания в такт боя барабанов.
Один из присутствующих, зачерпнув чашей варево, поднес его вождю. Вождь медленно выпил чашу дымящегося напитка и ощутил, как каждая клеточка его тела очень быстро начала пропитываться чувством бегущего по венам огня, который был силен, но не сжигал, а наполнял его существо новой энергией, измерения которой еще никто не придумал. Запах благовоний и ритмы барабанов, вкрадчивой волной проникли в его мозг, и слились там с бегущей энергией жгучего напитка.
Вождь прикрыл глаза и почувствовал, как ритмичные звуки барабанов, стали превращаться в растянутые по времени звуки и краски. Вождь попробовал приоткрыть глаза, но уже не увидел знакомых лиц и привычных очертаний магического зала. Все что окружало его, минуту назад, уже превратилось в спиралевидное пространство, которое, со все увеличивающейся скоростью, начинало втягивать его, также потерявшего ощущение формы своего тела, в этот стремительный бег по кругу.
Присутствовавшие замолчали, увидев, как тело вождя вошло в вибрацию, а потом упало на отшлифованный веками пол подземелья.
– Он вошел в северное зеркало! – прокричал один из присутствовавших.
Легкое облачко, появившееся в одном из зеркал, стремительно превратилось в точку, растаяв в нем.
Тело вождя положили на каменное ложе, два из трех зеркал накрыли тканью, а возле того, где мелькнуло воздушное облако, поставили курения и зажженный факел.
Глава первая
Мужчина, лет сорока, с задумчивым видом и мыслями, занятыми совсем другой проблемой, чем необходимость следить за пробегающими автомобилями, благополучно перешел дорогу и направился к подъезду своего дома. Пребывая в таком же задумчивом состоянии, он очень ловко миновал небольшие выбоины тротуара, наполненные весенней водой, и зашел в подъезд.
– Привет Витек, – махнул ему рукой седой мужчина, сидящий за столиком в сквере, когда он проходил мимо.
Но, тот, к его удивлению, не заметил этого и не ответил на приветствие, быстрым шагом пройдя мимо.
– Уже глотнул, – показал второй мужчина в его сторону, и, щелкнув по горлу, стукнул фишку домино об стол.
– Да он не пьет! – ответил первый. – Это мой сосед. Хороший парень. Наверное, с женой повздорил!
– Эти женщины, кого хош, доведут, – согласился второй, присматриваясь к фишкам.
Они еще раз глянули вслед Виктору и продолжили свою игру. Но, Виктор ничего не видел, и ничего не слышал. Набрав код входной двери, и поднявшись в лифте на свой этаж, он машинально открыл ключом дверь и, зайдя в квартиру, не раздеваясь и продолжая свой мыслительный процесс, сел на табуретку в холле.
Взгляд его сразу же устремился в зеркало, висевшее над комодом напротив, хотя заподозрить мужчину в том, что он хочет увидеть в нем свое лицо, было бы трудно, потому что глаза его были устремлены в одну точку, как бывает, когда смотришь вглубь себя.
Через некоторое время глаза его устали. Но, он, опустив их на минуту, и помассировав немного виски и лоб, снова вгляделся в зеркало, то, приближая и прищуривая глаза, то, немного удаляясь от него, как будто предмет, который он хотел уловить в зеркале, был очень небольшой, вроде невидимой царапины.
Это была самая обычная квартира, в южном районе Москвы, и в ней еще угадывались запахи стройки, и новой мебели. Мебель и квартира пока что привыкали к своим хозяевам, и, мало что, могли рассказать и о них, и друг о друге. Единственным предметом, который мог бы похвастаться возрастом и виденным, было старинное зеркало, напротив которого и сидел его хозяин.
Это зеркало уже не раз переезжало с ним из квартиры в квартиру, и было вещью, которая осталась ему от старых времен, как память. Зеркалу было около двухсот лет, об этом говорила цифра на обратной стороне рамы, рядом с которой была надпись, сделанная незнакомым шрифтом, и удивительное клеймо, изображающее какие-то символы. Виктор ощущал его значимость, потому что, помнил зеркало с детства, когда оно еще висело в деревенском доме бабушки, над комодом. И, отбери у него его, он потерял бы половину себя, столько чувств и воспоминаний было у него связано с этой старинной вещью.
Метровое зеркало было заключено в, почерневшую от времени, раму, которая представляла собой довольно скромное и тяжеловатое окаймление с несколькими резными канавками вдоль основных линий и вензелями по бокам, вырезанными на старинный лад. Казалось, что зеркало даже пахнет по-особенному, стариной. Возможно, такой запах принадлежал особым свойствам этого дерева, которое не было покрашено, но, было черным само по себе. И, даже, поверхность зеркала источала из себя, какую-то тайну.
Может быть, ее навевал оттенок зеркальной поверхности, имеющий особый вид, в котором не было солнечной сверкающей глади современных зеркал. Старое зеркало имело тяжело серебряный тон, с темно-серой дымкой и металлическим отсветом, а на его поверхности кое-где были видны черные точки, которые только подчеркивали его возраст, но не мешали