семь историй о судьбе юного воина, которому предстояло пройти путь от новичка-новобранца до непобедимого воина. И не только. Лишь семь коротких отрезков его жизни, которые изменили ход истории Вселенной. Где находится та невидимая грань, которая отделяет ход жизни человека от судьбы богов? Где-то среди этих страниц…
Рассказ первый
Обучение
Эту, на первый взгляд, фантастическую историю рассказал мне простой старый лесник, когда мы с друзьями-походниками несколько дней жили у него, забравшись в самые гущи леса и сбившись с пути. Он сам хотел поделиться воспоминаниями, его здоровье было, мягко говоря, не очень. Он захотел, чтобы хоть кто-то знал, что с ним случилось, и что в этом мире не все так просто. Вот его рассказ.
Когда все это началось, я не знаю. В 1975 году, когда мне исполнилось 15 лет, мои родители завели со мной странный разговор. Отец и мать были партийными работниками средней величины и могли все сделать для партии. Отец говорил, что уже пришло время послужить Родине, тем более что представился такой удивительный шанс. Только лучших детей набирают в специальный центр для обучения и работы на правительство. Если согласен – вперед. Ну а кто может отказаться от такой возможности? Если бы я знал тогда, что это за работа…
Нас, около 50 человек, собрали в каком-то медицинском центре. Сначала было медицинское обследование. Делали какие-то прививки, брали всевозможные анализы. У многих, кого я видел после этих процедур, бывали обмороки, рвота, двое вообще оказались в реанимации. После этого дали неделю на отдых, но из медучреждения не выпустили. И что самое интересное, не было никаких уроков ни по одному предмету. На вопрос, почему нас не учат, ответили: вас будут учить совершенно по-другому. Потом нас погрузили в сон, но не снотворным, а с помощью музыки. Что там было, я не знаю, сколько проспал – тоже не знаю. Когда проснулся, сильно болела голова, руки и ноги не слушались, общее состояние было просто ужасным.
Через три дня все наладилось, и нас стали собирать в дорогу. Перед отъездом нам разрешили встретиться с родителями. Это был, как оказалось впоследствии, последний раз, когда я их видел. Отец что-то напутственно говорил мне, а я смотрел на мать. Она молчала и плакала как-то неестественно для женщины. Отец все продолжал говорить о долге и открывающихся возможностях, а мать наклонилась ко мне и прошептала: «Думай только о себе. Теперь тебе уже никто не поможет».
Поезд был комфортный. Купе на двоих. Перед отправкой провели индивидуальный инструктаж. Нельзя было ни с кем разговаривать, а если что-то нужно, то обращаться в купе проводника, где сидели ещё два амбала. Кормили хорошо, такого в магазинах не купишь. Ехали быстро, нигде не останавливаясь. Один парень упал в проходе и стал кричать на рядом стоящую девчонку. Амбалы их быстро разняли, вкатили по уколу, после чего те вырубились. Увидел я их, только когда приехали. Конечная станция – закрытый городок где-то под Москвой, в котором была ещё и спецзона. Вот туда-то нас и повезли.
Весь комплекс располагался под землей. Сначала большой серый холл и лифт. На лифте спускались долго. И вот передо мной и остальными предстал очень длинный ослепительно белый коридор с вереницей дверей по обе стороны. Нас стали расселять по одному в каждую комнату.
Номер моей комнаты, как потом выяснилось, совпадал с моим личным номером – 1717. Комната была довольно просторной. В центре стояла кровать, причём так, что можно было видеть сразу всю комнату, также там был туалет, душ, полки с книгами и, что самое удивительное для того времени, цветной телевизор, который все время работал и был закрыт специальным стеклом с небольшими отверстиями. По телевизору шли одна за другой разнообразные программы, причём на иностранных языках, да ещё и на разных, и моему удивлению не было предела.
Примерно через час после расселения пришла медсестра. В руках у нее был странный предмет, похожий на пистолет. Она пояснила, что будет приходить каждое утро и делать инъекцию, что звуковой сигнал означает «на выход», и без него дверь не откроется. А «на выход» – это или в столовую, или на осмотр.
Она сделала мне укол в шею из этого пистолета, было совсем не больно, даже незаметно. Я почему-то очень испугался, что из меня сделают подопытную крысу. Но смятение было недолгим. Через несколько минут по моему телу пошло тепло, я ощутил какую-то эйфорию, словно тысячи иголочек стали колоть меня изнутри. Весь я пребывал в каком-то восторге, хотелось плакать и смеяться, что-нибудь творить, как будто какая-то неведомая сила заставляла ощущать свой мозг изнутри.
Я заснул. Разбудил меня телевизор. Там показывали какой-то бунт со стрельбой, разгоном демонстрантов и всякую политическую ерунду. Очень хотело есть. И тут – как раз звонок. Дверь открылась, я вышел. Все стояли напротив своих дверей. И мы словно по команде повернулись и пошли в столовую.
В столовой стоял один длинный стол, все сидели напротив друг друга. Еды было много, разной и вкусной. Мы ели жадно и молча. Немного насытившись, я стал смотреть на других. За столом я насчитал 50 человек. Все примерно моего возраста, мальчиков было больше. Приглядываясь к некоторым, замечал небольшие