соли из Испании в Новгороде Великом в слоях 12-13 веков.
Такие находки делаются и поныне, но соль не отправляется на химический анализ, устанавливающий точное место её добычи– Иберийский полуостров. Это произошло после того как в 60 -е годы, в самый разгар очередного обличения диктатуры Франко Советским союзом, анализ был произведен, и по результатам данного анализа, на международной археологической конференции в Эрмитаже, было заявлено, что связи средневекового Новгорода с Испанией были взаимовыгодные и добрососедские.
После оной конференции Пиотровский старший имел несколько бледный вид, а материалы конференции были очищены от этой крамолы и приведены в соответствие с международными требованиями внешней политики пролетарского государства. После чего, анализ соли из Новгородских раскопов делать престали и в археологических отчетах писали соль из Старой Руссы. Хотя найденная соль, порой, была мелкая и розового цвета, и на Старорусскую крупную, серую никак не могла быть похожа.
Или, как объяснить находку воска красного цвета в Старой Руссе, в раскопе возле церкви Мины, в слоях 13 века. Всем известно, что тогда, в 13 веке, красный воск делали только на востоке, точнее выделывали из обычного серого в красный в Гренадском халифате.
Тут же можно упомянуть и находку части доспеха японского самурая, датированного 13 веком. Доспех был найден возле церкви святого Петра, что на Синичьей горе в Новгороде великом. Объяснить, как это все оказалось в Новгороде в непотревоженных слоях 13 века затруднительно.
Из общеизвестных исторических фактов можно привести в пример, – это широкое распространение «Повести о Пресвитере Иоанне» в культуре средневековой Руси.
И что еще более интересно, в Средневековой Руси, в отличии от европейцев, не посылали никогда войска в помощь вымышленному пресвитеру Иоанну, но повесть знали и любили, и учили детей по ней истории и географии.
К подобным фактам относится и иконографические мотивы о Княгине Ольге, отдающей земли в управление лучшим мужам. На иконах 14 века, порой указаны точные границы угодий, по границам Новгородской и Псковских земель, причем списки икон, а их около12, имеют отсыл к иконам византийского письма 10 века. то есть ко временам княжения Ольги.
Вот когда таких фактов и артефактов набралось достаточное количество я и решил их как-то объяснить, и в итоге появилась эта книга.
Книга поможет школьникам и студентам сдать экзамены по курсам: средневековой истории, философии, политологии, литературы, исторической географии и уже поэтому всегда будет востребована.
Дело.
В лето 67481 года от сотворения мира, на собор архистратига Михаила, в среду2, в полуденной стороне притвора соборной церкви во имя святого Николая епископа Мирликийского, что на Ярославовом дворище, в Новгороде Великом, подле лестничной башни, томились ожиданием третьего: – Лёха Раскорякин, да Васька Беспалый.
Тихий и задумчивый осенний денёк, хотя, и радовал ждущих друзей, нежным предзимним солнышком, но уже явственно стремился к вечеру.
В притворе, освещаемом только двумя длинными и узкими окнами с круглыми, слюдяными, подслеповатыми оконцами, (в каждом окне их было по восемь штук3) царил почти мистический полумрак, изредка разрываемый мерцающим пламенем неугасимых лампадок. Могло показаться, что; тихая задумчивость, погожего, предзимнего дня и мистическовозвышенное настроение места – передались друзьям, стоявшим в стоическом молчании, среди умиротворённых ликов святых и праведников, смотрящих на них со стен притвора.
Однако это было не так! Кипучая жизнь Новегородского Торга, пробивалась в собор сквозь полузакрытые двери притвора то: в виде доверительного лика купца, в окладе из бороды и дорогой шапки: то; в виде розовощёкого, пухлого личика торговки орехами, чей ярко-красный парчовый платок, в лучах предзимнего солнца, горел ярче, чем золото на окладе круглой иконы святого Николы Угодника, заставляла друзей, томящихся ожиданием, больше думать о земном, нежели о прекрасном, и вечном.
Приближающийся час вечерней службы тоже добавлял суету. Служка – Степка Гнилое Ухо, сын того самого Гераськи Кособрюхого, которого в прошлом году трижды сбрасывали с Великого моста за пьяное словоблудие, и племянник самого Озария Феофелактовича – посадника Великоновегородского, уже четвёртый раз проходил мимо друзей, демонстративно задевая то одного, то другого локтями. Когда он, в очередной раз прошествовал мимо, якобы по поручению соборного попа. Васька Беспалый дал ему легкого тычка в бок, от которого Гераська согнувшись, всхлипнул. Затем Гераська, вдруг повернувшись задом к нашим друзьям, как заяц, в два прыжка, выскочил из притвора на церковную паперть, где и запричитал гнусавым фальцетом, – «Что ему весь правый бок в храме божьем отбили нелюди, и стал он, (бедный Стёпка) теперь, на весь свой короткий век, увечным».
Леха взглядом одобрив сию минутное действо друга, тут же спросил,
– И как думаешь, к посаднику сейчас жаловаться пойдёт или сразу вече Ониполовских дурней собирать