низу, я сверху. После поцелуя в губы я спускаюсь ниже. Целую груди, каждую по очереди. Самые чувствительные места женских грудей – это соски. Они твердеют при ласках. Ниже груди находится живот Лены. Раньше я целовал и его. А ещё раньше я спускался и ниже. Но теперь дело ограничивается грудью. Я чувствую, что мой детородный орган налился силой. Но не той, которой хватит для проникновения в лоно женщины, он пока просто увеличился в размерах. Я поднимаюсь наверх и ложусь рядом с Леной. Мы целуемся. Сейчас важно, чтобы женщина взяла член в руку, так он сможет ещё набрать сил. Сам я тоже запускаю руку ей между ног, подготавливая к акту. Пенис крепчает. Не настолько, чтобы сразу вонзиться в тело Лены, но подвижки всё равно радуют. Я знаю способ, чтобы получить максимальную эрекцию. Для этого Лене нужно поработать язычком и губами, но этого тоже мы давно не практикуем.
Готов, не готов? Вроде бы, готов. Но за то время, что пройдёт с данного момента до непосредственно соития, сила может уйти, так уже бывало. Поэтому временной интервал надо максимально сократить.
– Он готов? – шепчу я Лене.
– Да.
– Давай?!
Женщина быстро переворачивается и пытается залезть верхом на член. Но это не очень выходит. То ли он не совсем всё-таки готов, то ли Лена не слишком возбудилась, но полноценного контакта не получается, пенис внутрь не пролезает. Женщина прекращает движение тазом.
– Ну что? – спрашивает она.
– Не получается. Ты слишком долго залазила, он упал.
Лена ложится рядом со мной на подушку. Вечер испорчен.
А ведь я пил таблетку. Специальную таблетку для потенции. Может быть, сходить к врачу? Но и у врача я был. Сдавал анализы, пил таблетки целый месяц. Снова идти? А смысл? Может быть, дело в Лене? Когда мы с ней только начали встречаться, всё тоже было не очень хорошо, но потом как-то вошло в норму. А сейчас всё хуже и хуже. И я уже боюсь очередного свидания.
В субботу утром позвонил Мишка.
– Грек, ты ещё спишь? (Грек – моё второе имя, ещё со школы).
– Сплю.
– Сегодня Крещение, поехали окунёмся в проруби?
– Я что, похож на сумасшедшего?
– Старик, составь компанию, прошу. Поедем на моей машине, я за тобой заеду.
– Ладно, Махно, заезжай. (Мишкино прозвище со школьных времён – Махно).
На сегодня никаких планов у меня нет. Съезжу, посмотрю на этих чудаков, купающихся в проруби.
И вот с Кольцевой мы сворачиваем на Приморское шоссе, нас ждёт Сестрорецк. Залив, сосны, быстрая дорога, мне всегда нравились эти места. Махно любит превышать скорость, он ведёт машину одной рукой. Но я не беспокоюсь, Мишка водитель со стажем.
– Чего тебя вдруг понесло купаться?
– Да я каждый год на Крещение окунаюсь. Знаешь, как это полезно для здоровья? Целый год болеть не будешь.
– Если я нырну в ледяную воду, то точно весь год проболею.
– Ладно, посмотришь, как другие ныряют.
Подъезжаем к озеру. Берег полон машин, всё готово для купания. Прорубь вырезана во льду бензопилой. Вниз ведёт деревянная лестница с перилами. По бокам стоят дюжие молодцы с шестом, помогая окунуться желающим. Тут же поп в своей длинной одежде осеняет всех крестом. Сейчас на улице градусов пятнадцать.
– Ты точно будешь купаться? – спрашиваю я Мишку.
– А то, – бодро отвечает Махно. Он залезает на заднее сиденье и раздевается.
Мы вместе выходим из машины и идём к проруби.
У проруби Мишка отдаёт мне полотенце, снимает шлёпанцы и смело ступает на лестницу. Неужели ему не холодно? Да нет, холодно, он просто бодрится. С оханьем Махно опускается в воду и даже ныряет. Вот молодец! Немного поплавав, он выходит из воды. Берёт у меня полотенце, накидывает на мокрые плечи. От Мишки валит пар.
– Ну, а ты?
– Да ну.
– Давай! Смотри, вон, и женщины, и дети, все купаются. Или боишься?
– Да нет, чего бояться.
– Тогда пошли в машину, там разденешься.
Не знаю, что на меня нашло. То ли всеобщее настроение, то ли кураж какой-то появился. В машине я разделся, взял у Мишки его большое полотенце, тапки. Мы вместе опять подошли к проруби. Он одетый, я в плавках. Не собирался ведь я купаться, а надел лучшие свои плавки. Но неужели всё-таки войду в воду?
Дошли до лестницы, тут я застыл в нерешительности. Но в спину уже толкает Махно, зрители вопросительно смотрят. Опускаю ногу в воду. О боже! Ледяной холод! Встаю второй ногой, спускаюсь ниже. Обратного пути нет, окунаюсь с головой. Сердце подскакивает к горлу, дышать нечем. Каждую клетку организма обжигает дикий холод. Шок! Проходит секунда, ледяной ужас отступает. Мы ещё даже поплаваем. Прорубь небольшая, народу набралось много, но место свободное есть. Я плыву. И тут неожиданно получаю сильнейший удар, пардон, по яйцам. Какая-то купальщица махнула от избытка чувств ногой. Я от боли сжимаюсь