го дописали? То читатели завалили издательство отзывами и любопытством, когда же продолжение…
– Продолжение… Ух! Дописать. Да и как не дописать, если герои попятам ходят: прямо продыху не дают. Так что с удовольствием отвяжусь от них. Могу скинуть на почту. Адрес прежний?
– Да. Конечно.
– Тогда ждите. Боюсь, кроме вашего журнала вряд ли кто ещё возьмётся его печатать: писатель я не перспективный по роману в месяц не строчу. Вы же в курсе, я предпочитаю ваять короткие вещи, а тут бесконечное количество страниц.
– Вы всё шутите. Тогда не сочтите, по старой дружбе, меня нахалкой: просьба у меня… Не можете вкратце рассказать, как решились на роман?
– Что же, Надежда, включайте свой диктофон. Хотя и записывать нечего. Вы же в курсе, многие сюжеты рассказов приходят ко мне во сне. Идея для романа не исключение, но если бы знала, что будет ещё эта… «эпопея», вообще не начинала. За двадцать с лишним лет работы над романом, несколько раз было не до него, и всё же периодически что-то дополняла. Выходит часто о нём думала, потом видно втянулась: писанина, она сродни наркотику.
Смешно, но начала писать обыкновенной шариковой ручкой, затем печатала на машинке, которую друзья по случаю подарили. Тут появились компьютеры, и машинописные тексты морально устарели. Так что последнюю строку с судьбоносной точкой, закончила на ноутбуке. О! Как вырос не только мой, но и социальный прогресс.
– Спасибо, Софья Васильевна. Огромное спасибо. Жду рукопись. И здоровья вам. Договор о гонораре завезу на днях.
– Хорошо, договорились. Прочту напоследок и вышлю. А роман начинается со строки: «Привинченная кровать дрогнула»…
Глава 1
Привинченная кровать дрогнула. Резкий толчок сбросил спящую женщину на пол. Второй рывок откинул в сторону. Наклон увеличился, потянул за собой, не давая опомниться. Дверь не удержала натиска, затрещала, сорвалась с петель. Шквал солёной пенящейся жидкости подкинул бедняжку вверх, к полоске воздуха. «Что происходит?» – пробудилось женское сознание, и понятие беды пришло само. Глубоко вздохнув, женщина поплыла. Загребая воду с одной мыслью не паниковать. Но не стерпела и закричала:
– По-мо-гите!
Голос заглушили шум моря и треск корабля.
Спасительная воздушная линза катастрофически сужалась. Страх впился в разум. Что несчастную побуждало к жизни: поддерживал инстинкт, вмешалась ли судьба, было неважно.
Женщина, стиснув челюсти, оттолкнулась от стены, перевернулась на спину: так проще дышать. И поняла, просить помощи Богов в самый раз. Боясь наглотаться горькой жижи, молилась беззвучно, но проникновенно.
Вскоре, наткнулась на препятствие, нащупав проход, вынырнула…
Палуба, где раньше царствовал беззаботный отдых, сейчас страшила властью ливневого дождя. Неприкрытое одиночество, подавив волю, уничтожило надежду на спасение. Не успела женщина перевести дух, нахлынувший вал сбил с ног, ухватив пенной лапищей как игрушку. Невидимая сила, пахнущая незнакомым пространством, поволокла за собой в пучину. Хрупкая плоть погрузилась во мглу, служа забавой головокружительной игры под названием «Смерть».
* * *
В тёмной глубине распрямила волна губительные затворы, позволив пленнице свободно парить.
…Тело тронуло поверхность водорослей, растревожив рыб. Полосатая стайка бросилась врассыпную. Рёв моря, стон урагана смешавшись с водой, заползли в бездыханную сущность и превратились в безгласный конец человеческого бытия.
Невдалеке, вместе со своим хозяином, достиг морского дна и корабль. Пёструю стайку мелких рыб втянуло воронкой тонущего судна. Рыбки закружили у борта с белой надписью, точно желали выяснить, что такое «Рай Цветов».
Глава 2
– Ухх … – громко выдохнула женщина, радуясь, что сон прервался.
Не открывая глаз, прислушалась к ритмичному покачиванию. «Море ровно колышется. Видно солнечно. Позагораю», – прогнав неприятные впечатления, почувствовала прохладу, решила укрыться. Пальцы коснулись шелковистой поверхности. На ощупь, та оказалась не привычной. Нахлынули тревожные картинки сна. «Что такое?» – обдало жаром, выручила спасительная догадка: «Аааа… я сплю…»
Глубоко вздохнув, подумала, что влажно и пахнет странно. Ситуация насторожила: беспокойство, навеянное осязанием прошлось по мельчайшим жилкам. Мелькнула мысль: «Заспалась, вылезать с постели пора». Женщина взглянула, на ладони и вскрикнула:
– Чур, меня!
Удивление смешалось с растерянностью. Ночной кошмар обернулся явью: в руке незнакомая, даже не вещь… субстанция. Женщина держала плёнку, родственную листу лопуха. Та, казалась по живому тёплой, как матрас пористых водорослей. Женщина машинально ощупала себя и осмотрелась…
Беспокойный взгляд застыл на своде серо-коричневого потолка. Где
существо, похожее на медузу, излучало желтоватое сияние. Одухотворённый софит, заметив