ных мотивах и ритмах.
Antoine Laurain
RHAPSODIE FRANÇAISE
© 2016, Editions Flammarion, Paris
Published in the Russian language by arrangement with Editions Flammarion
© Издание на русском языке, перевод на русский язык. Издательство «Синдбад», 2019
Письмо
Заместитель директора – невысокий усталый человек с подернутыми сединой усами – пригласил его в свой крохотный кабинет без окон за канареечно-желтой дверью и предложил присесть. При виде рекламного плаката в аккуратной рамке на Алена вновь напал нервный смех, неудержимый и сопровождающийся неприятной мыслью о том, что Бог, если он существует, наделен сомнительным чувством юмора. Плакат изображал группу жизнерадостных почтальонов, мужчин и женщин, победно глядящих в объектив с поднятыми вверх большими пальцами. Поверху шла надпись желтыми буквами: «Все, что вам сулит будущее, доставит почта».
– Вы уверены в своих слоганах? – снова хохотнул Ален.
– Не надо иронизировать, месье, – степенно произнес чиновник.
– Иронизировать? – переспросил Ален и показал письмо: – Опоздание на тридцать три года! У вас есть этому объяснение?
– Оставьте этот тон, прошу вас, – монотонным голосом сказал усач.
Ален молча смотрел на него. Тот секунду-другую выдерживал его взгляд, после чего медленно протянул руку к синей папке, торжественно открыл ее, лизнул палец и принялся неторопливо перелистывать страницы.
– Как, вы сказали, вас зовут? – пробормотал он, не поднимая глаз на Алена.
– Масулье.
– Доктор Ален Масулье, улица Москвы, дом тридцать восемь, Восьмой округ, Париж, – вслух прочитал чиновник. – Вам известно, что мы постоянно модернизируемся?
– Я вижу результаты вашей модернизации, – ответил Ален.
Усач окинул его тяжелым взглядом, без слов говорившим: «Не советую вам лезть в бутылку». Но озвучить угрозу вслух он все же не решился.
– Повторяю: мы модернизируемся. На прошлой неделе мы разобрали деревянные стеллажи, установленные в пятьдесят четвертом году, когда было построено это здание. На полу рабочие обнаружили четыре почтовых отправления, проскользнувшие в щели за полками. Самое раннее из них относится к… – он сверился с документом в папке, – шестьдесят третьему году. Имеется также открытка от семьдесят восьмого года, письмо от восемьдесят третьего – как раз ваше – и еще одно, от две тысячи второго. Мы сделали все от нас зависящее, то есть доставили корреспонденцию получателям – тем из них, кто еще жив и не сменил адрес. Вот так. – И он захлопнул папку.
– И вы даже не извинитесь? – спросил Ален.
Почтовый чиновник молчал.
– Если желаете, – после долгой паузы сказал он, – мы можем направить вам официальное письмо с извинениями. Оно вам необходимо?
Ален посмотрел на него и перевел взгляд на стоявшее на столе чугунное пресс-папье с эмблемой почтовой службы. На краткий миг ему почудилось, что он хватает пресс-папье со стола и наносит усатому коротышке несколько мощных ударов.
– Письмо содержит документ юридической силы? – нехотя выдавил почтовик. – Задержка его доставки позволяет вам подать в суд на почтовое ведомство? Вы не смогли вступить в права наследства? Или получить причитающуюся вам долю?..
– Нет, – оборвал его Ален.
Усач потребовал, чтобы он расписался на какой-то бумажке, которую Ален не стал даже читать. Он вышел из кабинета и задержался возле большого контейнера, в который рабочие складывали массивные дубовые балки и металлические конструкции, переговариваясь на каком-то незнакомом языке, возможно сербохорватском. Проходя мимо аптеки, Ален остановился и посмотрел на свое отражение в зеркальной витрине. Седая голова. Очки без оправы, которые, если верить продавщице из «Оптики», его «молодили». Стареющий докторишка, вот кого он видел в зеркале. Стареющий докторишка, каких в этой стране тысячи. Докторишка, как и его отец.
Отпечатанное на машинке и подписанное зелеными чернилами, письмо пришло с утренней почтой. В левом верхнем углу красовалась эмблема знаменитой звукозаписывающей фирмы: полукруг в виде виниловой пластинки, символизирующей восходящее – или заходящее, кому как нравится, – солнце, а под ним – буквы названия. Бумага по краям пожелтела. Ален трижды перечитал текст письма, а потом рассмотрел конверт. Все правильно: его имя, его фамилия, его адрес. Все было в полном порядке. Все, кроме даты.
12 сентября 1983 года. Та же дата значилась на марке – давно вышедшей из обращения, с изображением Марианны; почтовый штемпель был полустерт, но буквы и цифры отпечатались вполне отчетливо: «Париж, 12/09/83». Ален подавил очередной невеселый смешок и потряс головой. С лица его не сходила недоверчивая улыбка. Тридцать три года. Письмо шло к нему через три столичных округа тридцать три года. Дневную почту – счет за электричество, «Фигаро», «Нувель обсерватер» и три рекламные листовки: от торговца мобильными телефонами, от туристического агентства и от страховой компании – ему принесла консьержка, мадам Да-Сильва. Ален чуть было не