ажом очерк об Энгельгардте «Провидец» в «Роман-газете» (№ 2). Этот номер представлял собой сборник под названием «Русские хозяева». В нём, кроме моего очерка, были напечатаны ещё два произведения: историческое повествование: Валерия Ганичева «Тульский энциклопедист» (об Андрее Тимофеевиче Болотове) и повесть Михаила Петрова «Жизнеописание Дмитрия Шелехова».
По просьбе одного немецкого издательства я переработал свой очерк об Энгельгардте с учётом изменений, происшедших в России за 20 лет, и в 2014 году эта небольшая книжечка вышла в ФРГ под тем же названием «Провидец» (в обоих случаях с подзаголовком «Перечитывая А.Н. Энгельгардта»). Это было кратким изложением моего понимания книги «Из деревни».
Я был не вполне удовлетворён этими публикациями, потому что они, по желанию заказчиков, были посвящены хозяйственной деятельности Энгельгардта, в основном разбору одной лишь его знаменитой книги. А её автор и сам представлял собой яркую личность с самыми разными интересами, и проявил себя во многих областях науки и общественной жизни. Его труды оказали существенное влияние на развитие общественной мысли России конца XIX века и даже вызвали к жизни заметное, хотя и краткосрочное движение среди интеллигенции, отчасти совпадавшее, но в принципе противоположное движению последователей Л.Н. Толстого. Особенно жалко мне того, что за рамками повествования оставалась мало известная сторона личности Энгельгардта, его семья и ближайшее окружение, по-своему замечательные люди, также оставившие след в истории нашего Отечества.
Предлагаемая книга – это попытка осознать с современных позиций значение деяний великого патриота России Александра Николаевича Энгельгардта, восполнив вынужденные раньше пробелы в освещении его жизненного пути. Хотелось бы надеяться, что она поможет нашей общественности узнать и оценить значение этого деятеля для правильного понимания не только прошлого, но и современного состояния и будущего России.
Выражаю сердечную благодарность за всестороннюю помощь в написании и оформлении данной книги М.М. Антонову.
Примечание: Все цитаты в данной публикации набраны курсивом.
Введение
История донесла до нас множество имён гениев, великих деятелей, замечательных людей (есть даже знаменитая книжная серия «ЖЗЛ») – мудрецов, мыслителей, полководцев, писателей, художников, композиторов, музыкантов, артистов, спортсменов, политиков, красавцев и красавиц… В каждой сфере человеческой деятельности были, есть и будут свои властители дум и кумиры. Были, конечно, и великие злодеи, знаменитые преступники, неотразимые ловеласы, о них тоже писали книги, но этих героев я оставляю за рамками своего повествования.
Разумеется, всякое величие относительно. Даже величайший из людей – всего лишь человек, а не Бог. А человек, по словам Христа, как бы ни старался, не может прибавить себе росту хоть на один локоть. Враг величия – всепожирающее время. Историки знают, сколько осталось наскальных надписей типа «Я, царь царей, повелите…», но даже имени этого всесветного повелителя не сохранилось. Кроме того, одно дело – величие земное, и совсем другое – с точки зрения вечности. И наши представления о величии могут оказаться несостоятельными, когда «первые станут последними, и последние станут первыми». Наконец, ещё великий мудрец, царь Соломон знал, что всех людей ждёт одинаковая участь в земной жизни: «…мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым». Но в нашем «человейнике» (выражение советского и российского философа и писателя Александра Зиновьева) думать о таких вещах не принято, поэтому и я оставляю этот момент в стороне.
Так вот, о гениях и великих.
Одни гении жили так давно, века и даже тысячелетия назад, что подчас даже среди учёных возникают споры, а существовали ли они вообще. Например, существовал ли Гомер? Да что там Гомер, если сомнению подвергается существование такого гораздо более близкого нам (по времени) гения, как Шекспир! А он – современник королевы Англии Елизаветы I и первого русского царя Ивана Грозного, состоявшего с нею в переписке. Впрочем, нашлись уже в наши дни исследователи, которые полагают, что под именем Ивана Грозного, правившего более полувека, объединены четыре разных властителя Руси. Но «гении всех времён и народов» словно взирают свысока на треволнения разных эпох, как бы повторяя, что говорится в псалтири: «О чём мятутся народы, и племена замышляют тщетное?» И эти «вечные» гении по сей день считаются авторитетами, на них ссылаются, их цитируют, о них спорят, одни их обожают, другие ненавидят, но они как бы живут среди нас, и их славу называют «немеркнущей» (как поётся в известной песне: «этих дней не смолкнет слава, не померкнет никогда»).
Другие деятели скажут или сотворят нечто такое, что взорвёт сложившиеся представления, и они окажутся в центре общественного внимания, становятся «звёздами», «властителями дум», «кумирами». Было, например, время, когда Бенедиктова считали более значительным поэтом, чем Пушкин. На рубеже XIX–XX столетий едва ли не вся грамотная, интеллигентная Россия зачитывалась стихами Надсона. Но прошло не столь уж много времени, и кто теперь вспоминает этих кумиров?
Наконец,