оторым открылся филиал помойки, я работала, чтобы прокормить семью. Единственное, что осталось стоять после свадьбы – его носки, совесть сдохла в мучительных конвульсиях, и вот наконец-то мне удалось сбросить балласт и… Сходила за чаем, называется! Сначала какой-то бубнеж, потом хлоп! И два волшебника – недоучки, чужой мир и… вожделенная работа в газете «Горькая Правда». Географию этого мира осилит даже двоечник, поскольку после всемирного потопа уцелел один город, обнесенный восьмиметровыми стенами. В этом городе пытаются ужиться прогресс а ля викторианская эпоха и магия а ля «поберегись! Если что, я оплачу ваши похороны!». Правят этим городом две партии. Инквизиция – представляет интересы тех, кто обделен магией или не хочет ее использовать. Партия Магии – это вообще отдельная песня.
Живу я под чужим именем в старой развалине, но в престижном районе. Судя по виду, в моей новой обители сняли не один фильм ужасов! Я даже догадываюсь, что полоумный призрак чужой бабки, заставил поседеть не только всю ее почившую семью, но и зрителей. А тут еще по закону подлости неприятности сыплятся на меня как из рога изобилия. Что ни репортаж, то я сижу в кабинете Канцлера от Инквизиции, и тщетно пытаюсь объяснить ему, что я ни в чем не виновата, глядя в его красивые, но холодные глаза.
Судя по его взгляду, он мало того, что читал мое творчество, так еще и осуждает. Если вы думаете, что передо мной сидит больной фанатик, то вы ошибаетесь. Канцлер от Инквизиции способен заткнуть за пояс любого мага. И не только теоретически.
Я не знаю, у меня плохо складывался диван, а вот с впечатлением проблем не было, поэтому мне кажется, что мои ежедневные посиделки на кресле «подсудимой» отнюдь не случайность. А то, что он считает время от моего визита до нового «здрасте!», в часах, минутах и секундах, меня слегка смущает.
Я простой бывший Великий Инквизитор, и я закрою доступ к вашему автоклаву до тех пор, пока не получу гарантии, что эксперимент будет производиться на полигоне.
Б. и А. Стругацкие
ГЛАВА ПЕРВАЯ. … чтобы о тебе все резко вспомнили, займись срочной работой
– «Жизнь» есть?
– Нет, жизнь кончилась.
(разговор с почтальоном)
Единственный мужчина в моем доме – это чайник. Я грею его, он согревает меня. У нас все взаимно. Правда, после уговоров уже бывшего супруга я променяла старый, проверенный и горячо любимый чайник, который долго нагревался на газовой плите, на «молодой», ультрамодный и сверхскоростной, электрический. «Молодой», зеленый и неопытный чайник порадовал меня скоростью и техникой, зато разочаровал запахом. Он заводился с пол-оборота, но и остывал за считанные минуты. Муж ушел, но я жалею только о чайнике, выброшенном дрожащей рукой в порыве малодушия. Немолодой, солидный чайник, который я любовно чистила каждые выходные, снова примерещился мне на плите на своем привычном месте. И вот уже закипает его преемник, распространяя запах аптеки по всей кухне. Закрыли носик и нос и начинаем наливать чай с легким привкусом вареной пластмассы.
Пять минут назад у моего бывшего мужа поднялся палец набрать мой номер. Он достаточно уверенно заявлял про то, что ему срочно нужна МОЯ стиралка, на что получил лаконичный ответ их трех букв. «Совместно нажитое имущество! Я тоже деньги давал на ее покупку!» – твердил он через каждое слово. Но я была спокойна, как удав в анабиозе, разглядывая магниты на холодильнике. Пока одни собирают магниты тех городов и стран, где они бывали, я собираю магниты тех городов, куда бы я поехала, если бы были деньги.
Опять звонит.
– Ты сегодня такой темпераментный, – язвительно заметила я, поправляя магнит с Эйфелевой башней. – Ты теперь всегда такой, или когда дело касается «совместно нажитого имущества»?
В моем арсенале был еще один ответ из трех букв, за который в детстве мне бы вымыли рот с мылом. Но я берегла его до третьего звонка.
«Брак. Туда и обратно» – вот примерно так стоило бы назвать эту годовалую эпопею. От нашего брака остались рожки да ложки. Рожки, наставленные мне. И набор ложек, подаренных его архищедрой мамой на свадьбу. Задержки мужа на работе обернулись задержкой у его бывшей одноклассницы, которую он узрел пятнадцать лет спустя на встрече выпускников. Раньше она просто туда не ходила, а тут опа! и пришла.
Вспомнив былые чувства, оторванные лямки портфеля, вырванные волосы и корявые признания в любви, нашкарябанные циркулем на парте, мой на тот момент еще муж погрузился сначала в воспоминания, а потом в пучину страсти. Хотя нет, страсть – это не про него. После того, как его безымянный палец украсило обручальное кольцо, он превратился в ленивца и сроднился с диваном настолько, что уже трудно было понять, где кончается супруг, а где начинается диван. Если вдруг в коридоре раздавались спешные шаги и шорканье, то следом должен был обязательно прозвучать утробный звук смыва. В жизни моего неверного благоверного было всего два развлечения. Одно – культурное и одно – спортивное. Культурным досугом можно считать просмотр любимых фильмов по десятому кругу, спортивным – накопительство