скафандра дала сбой и его внезапно объял холод.
Чернота космоса сливалась с окутавшей сознание тьмой, и он, инстинктивно сопротивляясь, вдруг вырвался из этого глобального сбоя, отчетливо осознав, что еще несколько секунд промедления, и его истребитель потонет в пучине неуправляемого боя, станет легкой, доступной мишенью для любого врага, который потрудится обратить внимание на одинокий «Фантом», внезапно сошедший с курса атаки…
Нет… Пусть все ощущения и реакции оказались ему внове, но в подсознании Семена были прочно заложены рефлексы, переданные ему на генетическом уровне, и наследные реакции, выработанные миллионолетней эволюцией, внезапно совместились с этими условными рефлексами, глубоко въевшимися в рассудок.
Он мог управлять истребителем, а внутри росло, ширилось желание жить, понимать происходящее вокруг, инстинкт самосохранения рождал не страх, а внезапную ярость, которая выжигала ненужные мысли, возвращая разум к конкретике выживания.
Пальцы по-прежнему предательски дрожали, но он уже понимал, что и зачем делает. Удивительно, но рассудок Шевцова сумел пережить болезненную ломку иллюзорных стереотипов, и это перерождение длилось меньше минуты…
Глухие удары пульса стали замедляться, пальцы сквозь тонкий гермопластик вновь ощутили астронавигационные рули ручного управления, картина окружающего космоса, секунду назад казавшаяся черной бездной, медленно обретала прежнюю осмысленность.
Он должен драться, чтобы уцелеть, только тогда у него появится ничтожный, призрачный шанс остановить бешеный хаос мыслей и понять, что с ним случилось, почему он вдруг ожил и куда подевалась та ледяная вселенная, в которой он рос?..
Клименс?
Да, Семен?
Мы должны выжить. Эта мысль разрасталась в его сознании, затмевая в данный момент все остальные желания и чувства.
Задача принята. Прошу передать мне управление ракетными комплексами.
Выжить – значит убить?
Эта дилемма еще не приняла характер глобального вопроса, но уже появилась в сознании Шевцова, скользнув червячком сомнения, который пока что был слишком слаб, чтобы на равных бороться с мобилизованными инстинктами.
Изуродованный борт «Интерпрайза» угрожающе рос на лобовых экранах обзора, и Шевцов более не колебался. Передав управление ракетными комплексами бортовому компьютеру, он переключился на атаку ближайших целей, активировав для этой цели вакуумные орудия «Фантома».
Истребитель, следовавший слепым курсом, снова включился в бой.
Остановив вращение машины, Шевцов повернул голову, зная, что автоматические орудия сейчас синхронизированы с его взглядом.
Визуальный контакт…
Увеличение цели…
Захват…
Взгляд Семена впился в укрупненное изображение «Гепарда», запутавшегося в перекрестье пульсирующих зеленых нитей, и пальцы машинально сжали сенсорные гашетки.
Четыре зримые тугие снарядные трассы