только на меня.
Сколько себя помню, никогда не была обделена мужским вниманием. Девушки завидовали мне, мечтая, чтобы мое лицо покрылось прыщами, а тело обросло целлюлитом. Но назло им этого со мной не случалось, и, к сожалению, мужчин я продолжала держать их, как своих друзей или карманных бойфрендов.
Может, мне попадались слишком слабые мужчины, которые легко поддавались моему влиянию. Всех мужей своих подруг я видела насквозь, и ни один из них не вызывал у меня ни чувств восхищения, ни зависти. Опять же, ничего. Максимум – дружеское тепло и уважение.
Тяжело вздохнув, я принялась медленно расчёсывать свои волосы гребнем – это успокаивало, когда хотелось разрыдаться и впиться в них кулаками.
Легкое движение руки по волосам…
Раз…два…глубокий вдох…
И все мои чувства спрятаны за семью вуалями. И вряд ли найдется тот, кто когда-нибудь выпустит моих демонов наружу.
Глава 2
Flashback. От третьего лица.
Кай Стоунэм был довольно необычным ребенком, и первое, что всегда привлекало взгляды прохожих, это цвет его глаз. С рождения его зеленые глаза-хамелеоны украшала частичная гетерохромия (прим. различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза или неодинаковая окраска различных участков радужной оболочки одного глаза.), а черная каемка радужки и вовсе делала его взгляд магнетическим, притягательным.
Кто-то находил это красивым.
Кто-то устрашающим.
«Ты особенный, Кай. Ты мой особенный мальчик» – нежно шептала ему Ханна, когда прощалась с сыном перед сном.
В глубине души она надеялась, что он совсем не в том смысле «особенный», как его отец – Уилл, которого, несмотря на прогрессирующую болезнь, она не могла перестать любить.
Уилл был ее наркотиком. Самой большой зависимостью, а рождение ребенка только укрепило больную связь между ними.
Они заигрались. Каждый раз, когда Ханна позволяла себе посмотреть на выстраданные отношения с мужем со стороны, ей овладевал леденящий душу страх от мыслей о том, насколько страшный приговор подписывает себе и своему ребенку, находясь рядом с психически нестабильным человеком. В дни одиночества, когда муж уезжал в командировки, она мечтала взять в охапку Кая и сбежать. Сбежать далеко-далеко, где сумасшедший муж никогда не найдет ее.
Но Уилл не всегда был таким. В периоды активного лечения у психоаналитика он вновь становился нежным и любящим отцом, мужчиной, в которого когда-то без памяти влюбилась Ханна. Жизнь с ним была сродни танцу на пороховой бочке: в любой момент Уилл Стоунэм мог сорваться и поддаться внутренним демонам, что погружали его сознание в альтернативный мир, и Ханна понимала, что, находясь в неадекватном состоянии, муж мог нанести ей серьезный вред. А что самое страшное – ребенку…
В минуты затишья, нежности и любви она могла думать только о том, что хочет от Уилла второго сына. Она бы назвала его Коулом. Обязательно Коулом.
Что с ними будет, когда он вырастет? Унаследовал ли Кай страшную