Сквозь эти строки доносится музыка суфийского кружения. Она захватывает сердце предчувствием неизвестного доселе путешествия.
Путешествия внутрь себя.
Слышен тревожный и волнующий ритм. Тревожный, потому что он тревожит глубокую, спящую энергию. Волнующий, потому что он волнует самые деликатные струны души.
Если звездной ночью или перед самым рассветом затаиться в саду возле роз и слушать…
слушать…
слушать…
ты неожиданно сольешься с трепетом и тишиной природы, с этой музыкой. В кружении ночи и дня, как суфийский мистик, вращается все сущее.
Говорят, что он и она, опьяненные друг другом, в жарких объятиях дали начало новой жизни…
Родилась темноглазая девочка. С молоком матери она впитала страсть движения и песню ветра. Назвали ее Шулей.
Странствуя по пустыням Ближнего Востока, они втроем танцевали, бесконечно вращаясь в красных платьях вокруг своего внутреннего центра. Они вместе встречали удивительные восходы и видели неповторимые закаты. Музыка уносила их за пределы времени.
Когда девочка выросла, непреодолимое желание потянуло ее в Стамбул. Ветер перемен овладел молодыми чувствами.
Родители отпустили свое дитя.
Наблюдая, как очертания Шулей растаяли вдали, мать сказала:
«Когда расстаешься, бывает немного грустно. Но у каждого человека есть свой потенциал, который ему еще предстоит раскрыть. Радость неизведанного сильнее оков страха и безопасности. Главное – не стремиться прожить чужую жизнь, а найти свою собственную судьбу!
Возможно, и она однажды узнает, откроет…»
Сквозь эти строки доносится музыка суфийского кружения. Слышен тревожный и волнующий ритм. Тревожный, потому что он тревожит глубокую, спящую энергию. Волнующий, потому что он волнует самые деликатные струны души.
Часть первая
ЖАЖДА
«Нежный импульс любви является сутью жизни тающего сердца. Крошечная надежда любви приносит свет в темноту долгой ночи, и любовь, даже такая маленькая, как мерцание самой далекой звезды, поддерживает сияние света алтаря. И в этом едва заметном свете любви однажды любящий находит свой путь и медленно движется в безмолвии, влекомый крошечной любовью, которая держит двери открытыми в надежде на осуществление; в надежде на то, что однажды в какое-то время темнота уступит место свету полуденного солнца в ясном небе».
Махариши Махеш Йоги
Лондон
«Вам здесь оставаться нельзя…», – сквозь сон прозвучал чей-то голос. Антуан еще находился в полудреме и поэтому не отреагировал на упрек. После изнурительных скитаний он наконец-то расслабился и окунулся в царство сна. Этот сон был глубоким, как после тяжелой работы, и в то же время чутким, как в диком лесу. Юноша лежал на своих сумках в большом зале ожидания лондонского вокзала.
И вдруг сладостное забвение прервало чье-то тяжелое прикосновение. Антуан открыл глаза и увидел высокий шлем английского полицейского и его фигуру.
«На вокзале спать не разрешается. Уже час ночи. Пожалуйста, выйдите на улицу или идите в гостиницу», – настоятельно попросил он.
Еще ничего не понимая, юноша поднялся и вышел из помещения. Прохладный свежий воздух быстро пробудил его, как хлесткая женская пощечина. Перед Антуаном стояла обнаженная и непредсказуемая ночь. Темнота окутала всё вокруг. Впереди едва виднелась спящая аллея и где-то вдалеке мерцал огонек. Преодолев страх, молодой человек направился к свету.
Ночной Лондон необычайно красив. Особую музыку этого города чувствуешь сразу. Тайна и аромат волнения наполняли ночь. Даже оказавшись на улице, без дома и без будущего, нельзя не вкусить эту живую и глубокую тишину.
Одиноким огоньком манила обыкновенная автобусная остановка. Наш герой достал из сумки два свитера и пиджак. Всё это одел на себя, а сверху еще и черное пальто. Укутался, свернулся калачиком и, дрожа от холода, лег на скамейку. Апрельские ночи еще очень холодны, особенно когда дует ветер, и ты лежишь на улице.
Тем не менее, сон взял свое, и на мгновенье Антуан почувствовал тепло…
Утро
Еще было темно, когда молодой путешественник проснулся. Природа только начинала пробуждаться. Пение птиц сливалось с шелестом листьев. Дул ветер, и моросил английский дождь. Где-то вдали гудели редкие машины. Антуан сидел на скамейке и испытывал смутное чувство волнения перед предстоящим днем.
Странный и неожиданный звук потревожил юношу. Он обернулся – оказывается, просто дворник! И, тем не менее, его вид глубоко тронул душу Антуана. Пожилой темнокожий дворник, одетый в рабочий костюм, с таким удовольствием и любовью подметал пустынную улицу! Этот человек излучал радость от того, что он делал, его движения были похожи на своеобразный танец, в них была поэзия. Было видно, что дворник царствует в это утро, он здоров и счастлив быть таким, какой он