тельствах… «Медик знает о человеке всё самое худшее и самое лучшее, – писал имевший врачебную практику Сомерсет Моэм. – Когда человек болен и испуган, он сбрасывает маску, которую привык носить здоровый, И врач видит людей такими, какие они есть на самом деле – эгоистичными, жестокими, жадными, малодушными; но в тоже время – храбрыми, самоотверженными, добрыми и благородными…»
Во все времена врачи брались за перо: бесценный материал жизненаблюдения накапливается и порой требует выхода в художественном повествовании, (Кто тут не вспомнит Чехова, Булгакова, Вересаева..) Как сказал остроумный Михаил Жванецкий, «любая история болезни – это уже сюжет».
В древности медицина считалась составной частью философии. Врачи постигали человека – его тело, и душу, и причины болезней; изыскивая способы излечения, сочиняли трактаты, в которых касались не только медицинских тем. Врачи-мыслители, похоже, остаются в прошлом. «Сегодня врачи, пожалуй, уже не принадлежат гуманитарному миру, – сожалеет писатель Аюдмила Улицкая. – С тех времён, когда медицина перестала быть только искусством врачевания, а стала ещё и наукой, сам её объём увеличился в тысячи раз. Всё реже мы встречаем среди врачей таких высококультурных людей, какими были медики девятнадцатого века. Никакого упрёка! Сегодня для получения профессии врача нужно от десяти до пятнадцати лет серьёзнейшего обучения…»
Плеяда ногинских медиков – Дивавин, Попова, Балясов, Лескин, Петрова и многие другие, о ком вспоминает в этой книге врач-кардиолог Наталья Мацуева, – это как раз носители высокой культуры, лучших качеств русской интеллигенции: гуманизма, самоотверженности, новаторства, широты взглядов, богатства внутреннего мира. Это дорогие её сердцу предшественники и учителя в профессии, для которых работа означала служение. Вместе с ними Мацуева, несомненно, принадлежит гуманитарному миру, потому что «в их поле зрения не только пациент, страдающий человек, но и безбрежное море гуманитарной культуры».
За плечами Н.А. Мацуевой – десятилетия врачебной практики, бесценный опыт, бессчётное число возвращённых к жизни людей. А в творческом багаже – организованные ею многочисленные семинары, конференции, университеты здоровья, созданный когда-то её стараниями музей родной Глуховской больницы (почему-то упразднённый в новые времена), разнообразные публикации в прессе… А ещё – три поэтических сборника: «Весенний снегопад» (1998), «Нам даровано жить» (2007) и «Давайте будем счастливы» (2013). Они были тепло встречены читателями и оценены литературным сообществом: Н.А. Мацуева стала членом Московского отделения Союза писателей РФ и за третий сборник удостоена Лермонтовской медали. Её увлечённость, неуспокоенность, жажда познания, чуткость к людям и ко всему происходящему видны в работе – нелёгкой и в высшей степени ответственной у заведующей кардиологическим отделением, – и в общении с любым человеком, и во всяком свободном занятии. Пожалуй, это главный из всех даров, которыми Наталья Львовна щедро наделена, – дар вдохновенной жизни, В нём вмещается всё: высокий профессионализм, милосердие, искренность в любви и дружбе, тяга к прекрасному, литературные наклонности…
Все эти дары сполна раскрываются в новой книге Натальи Львовны Мацуевой, На сей раз это не только стихи, но и зарисовки, очерки о людях, событиях, временах. Страницы истории, интересные встречи на жизненном пути, потомки любимого Пушкина, медицинские аспекты судеб писателей-классиков… Всё живо, всё близко автору – и нам вместе с ней – в гуманитарном мире, где главенствуют человечность и культура.
Надюша
…Сергей Петрович собирался в Париж! Вдруг нашлась его родная сестра Надюша, с которой он расстался в 1945 году в немецком концлагере под Мюнхеном…
Это было несколько лет тому назад. В нашей стране уже произошла перестройка, рухнул «железный занавес» и нам открылись дороги в мир. Случай познакомил меня с Сергеем Петровичем, милым, интеллигентным человеком, неразговорчивым, сдержанным в выражении своих чувств и, как мне показалось, не очень здоровым. Но тогда он был как будто на взлёте, и было удивительно, куда исчезли его грусть, неразговорчивость. У него появилось столько энергии, бодрости, что свои подозрения о его нездоровье мне пришлось подвергнуть сомнению. Сергей Петрович собирался… в Париж! И поведал мне историю, о которой никогда раньше не рассказывал.
НАДЮША
Всё произошло неожиданно. Дело в том, что после долгих безуспешных поисков, не оставлявших надежды в течение многих лет, вдруг нашлась его родная сестра Надюша, с которой он расстался в 1945 году в немецком концлагере под Мюнхеном Узниками этого лагеря были в общей сложности 250 тыс. детей разных возрастов из 24 стран, из них около 70 тыс. были убиты и замучены, в том числе 12 тыс. советских детей. Когда брата и сестру угнали в концлагерь, было им 14 и 13 лет. Сергей Петрович всё хорошо помнил: как их вместе с другими детьми везли в товарном вагоне, как от страха они прижимались