Обручён, но не сломлен. Александр Шевченко

я королева цветов. У неё тоже бигмак, тоже кола. Обнимы, поцелуи, тепло долгожданной встречи. Сразу с порога объявляет:

      –Поехали на море?

      Сперва спешу обрадоваться. Вспомнились пляжи, шлёпанцы, песок. На лице глупая улыбка. Но тут же объявляется червь сомнений. Обидно. Тунис, Египет, Турция: я в любом случае не при наличности. Выручает любимая:

      –Не бойся, поездку оплатят мои мама с папой. Горящий тур, едем послезавтра. Здоровский сюрприз?

      А что, расклад и правда недурной. Я без работы, денег не достать, а тут две недели под пальмами. Я радуюсь. И всё же немного неловко. Наверное, наклевывается взрослость, самостоятельность. Стыдит за иждивенчество.

      Я еду домой, кидаю в сумку вещи. Мама осторожно спрашивает:

      –Сына, что-то случилось?

      –Не, ма, всё отлично. Еду с Элькой на море.

      –Это и правда отлично. Да вот только откуда ты возьмёшь деньги?

      –Всё оплачивают Элькины родители. Здорово, правда?

      –Это, конечно, прекрасно, но я позвоню Элиной маме.

      –Ма, брось. Я не думаю, что им внапряг. Элька сказала.

      Мама мрачнеет. Наша собачка Чапа суетливо носится между нашими ногами. Пытается вникнуть в драматизм диалога. Отец кричит что-то из кухни. До меня доносится что-то вроде «нахлебник». Я спешу обидеться. Папа выходит из кухни, складывая газету.

      –Ладно. Никакой ты не нахлебник. Ты альфонс, – дружно смеёмся. Чапа заливается радостным лаем.

      Мама достаёт из бельевого ящика конвертик. Конвертик приятно шуршит валютой. У меня блестят глаза, раскатываются губы. Мама вынимает из конверта триста долларов и говорит, тряся ими перед моим носом:

      –Вот тебе НЗ. Сам понимаешь, это не на развлечения, это на всякий случай. Понял? – я протягиваю руку.

      –Понял? – повторяет мама.

      –Да, понял-понял, – купюры падают в мою ладошку. Ладошка захлопывается.

      Дальше всё как по маслу. Через день – такси в аэропорт. Небо, самолёт, девушка. Всё бы ничего, да только никаких романтических отношений: за нами сидят её родители.

      Мама ещё более или менее. К тому же, похоже, мне симпатизирует. Зовёт меня Антошкой. Никак не запомнит, что по паспорту я Анатолий. Это всё батя. Вечно мне: Анатолий, Анатолий, вот мама её и запомнила: Антошка. С батей дела вообще обстоят сложнее. Батя серьёзный. К тому же верзила, на две головы выше меня. Лысый, зато улыбчивый. Хотя от этого даже страшнее.