тренько подам документы и успею погулять по городу. Когда еще я вот так спокойно погуляю? После экзаменов? Да там уже не до того будет…
Он прошел регистрацию, получил пропуск, бронь в номер общежития и отправился бродить по Квебеку.
Неделя прошла в дичайшей суматохе и нервотрепке. Однако ему удавалось сохранять вполне бодрый и даже радостный вид. Всем улыбаться и подмигивать девушкам. На фоне других выжатых до сухого остатка абитуриентов он производил впечатление супергероя. Оставался последний экзамен. Никто не знал по какому предмету. Никто не знал к чему готовиться. В расписании было указано время, аудитория и многозначительное «Уровень личностного развития».
– Что ж, уровень, так уровень, – размышлял он, заходя в класс.
Сел за парту. Огляделся. Никого. Он один. Ну и ладно! Сотрудник академии выдал старомодные бумажные листочки и ручки. Вспыхнуло табло на стене, обозначая старт и указывая дедлайн.
– А чего писать-то? – недоумевал Яков, – задание-то какое?
Но задания никто не давал. А время шло.
– Так вот в чем закавыка! – догадался он, – надо самому придумать задание и справиться с ним! Ну это я легко…
Он забарабанил пальцами по столу.
– Там-татам-тата-татам… – запел он, – но если я просто сочиню песенку это будет неинтересно. А надо чтоб зацепило… Хорошенько зацепило…
В голове всплыли формулы из криптологии.
Решено! Он зашифрует поэму «Звездный путь» в своей песенке, взяв за основу понижение и повышение тона после бемолей и диезов, при этом бекар будет менять шифр на другой ключ.
Через час табло на стене обнулилось и вновь начало отсчет времени. Он этого не заметил. Часы обнулились еще. И еще и еще и еще… Через шесть часов он вдруг опомнился и подумал что ему может не хватить времени. Посмотрел на табло и увидел что осталось 10 минут. Засомневался в том что его партитура написана только для струнных, но решил что и так сойдет. Аккуратно сложил листочки и довольный собой вышел из класса.
Совершенно одурелый добрался до общаги, поднялся в свой номер и отключился.
На следующий день ему принесли бумажный конверт с листочком розового цвета на котором стояла печать космофлота и штемпельный оттиск «очень сожалеем, но мы не можем принять вас в качестве студента нашей академии».
– Упс! А вот это неожиданный поворот… – Яков даже удивился своему спокойствию. Он много лет готовился к этому поступлению, он был уверен в своей победе и тут такое…
– Может поплакать как-то? Истерику устроить? Из окна выброситься или напиться на худой конец?
Но ему ничего не хотелось. Наоборот, в душе появилась удивительная пустота и тишина, какой-то теплый уютный покой, будто он сам уже взрослый шептал себе нынешнему «все нормально, так и должно быть…»
– Мда-а… надо возвращаться в Хельсинки. Еще успеваю взять билет на ракетоплан. Родители то как расстроятся! Они ж так верили в меня… Они точно плакать будут…
На следующий день он уже был в Хельсинки, но не пошел домой, а отправился на дачу. Как обычно достал ключ из-под коврика у дверей, открыл замок, вошел и не раздеваясь лег на диван.
– Ну вот. Теперь можно спокойно плакать, всё проклинать, на всех обижаться, орать, беситься, разбить голову об стену и вывернуться на изнанку…
Но он продолжал тихо лежать и в голову медленно вползали детские воспоминания. Каждое лето на каникулах он жил здесь на даче. Продукты закупал в местном магазинчике дачного поселка. И вот после шестого класса в этом продуктовом появилась новая продавщица. Сохви … как то так у нее на бейджике было написано. Молодая такая деваха, наверное только школу окончила и подрабатывала перед учебой в ВУЗе.
Когда он заходил в магазинчик она всегда ему улыбалась. Никому так не улыбалась. Только ему. И голос у нее как-то менялся, когда она с ним говорила. Едва заметно, но он улавливал эти обертоны. Каждый раз он покупал одно и тоже, а потом зачем-то стал покупать сверх обычного списка еще и пирожные. Старинные такие «Корзиночка» назывались. Чашка из пряничного теста, а в ней сладкий крем. Продукты он отдавал родителям, а пирожные оставлял себе. Разводил костер в уличном очаге рядом с беседкой и когда тот хорошенько разгорался, расставлял вокруг огня пирожные. Они вспыхивали и горели разноцветным пламенем. Зачем он это делал? Он никогда себе этого не объяснял. Просто любовался игрой огня… А после седьмого класса, там была уже совсем другая продавщица.
И тут Яков почувствовал подергивание правого века.
– Так. Стоп! А это еще откуда? Меня же уже трясло в этом квартале?
Он всегда заранее предчувствовал близость эпилептического припадка, но в этот раз что-то пошло не так…
Еще в детстве ему поставили диагноз эпилепсия и аутизм, провели успешную генную трансформацию мозолистого тела и базальных ганглий. Все обследования показывали что он абсолютно здоров и что его мозг функционирует как у обычного человека. Однако это было не так… Просто после генной терапии он заранее предчувствовал припадок и мог по своему усмотрению