.

даже неприветливо.

      Вард так меч и не отпустил. Свободной рукой взял мою ладонь и подвел к трактирщику. Смешной полноватый маг с ярко-рыжими короткими завитушками. Настолько яркого красного оттенка я в жизни не встречала.

      – Как понимаешь, нам лучше поесть в комнате, – произнес тихо Вардар.

      Трактирщик не ответил. Он тоже выказывал должное уважение – смотрел на меня округлившимися глазами и даже не мигал. Правда, когда я потянулась рукой к его волосам, его зрачки сошлись на переносице. Я почти прикоснулась к смешным блестящим завитушкам, но муж перехватил мою руку, задвинул всю меня себе за спину и громче произнес:

      – Тин! Соберись, друг!

      – Святая Асиль, она выбрала тебя! – произнес трактирщик с таким восторженным неверием, будто бы увидел саму матушку.

      – Спасибо, что напомнил, – проворчал Вард. – Комната, Тин. Нам очень нужна комната на эту ночь.

      – У нас все забито. Праздник плодородия же. В ее честь, между прочим!

      Вардар покосился на меня через плечо, а я скромно потупила взгляд. Между прочим, да!

      – Нет, ну конечно, для таких гостей я место найду, – тут же исправился рыжий маг. – В мою комнату идите. А я уж где-нибудь заночую.

      Я выглянула из-за плеча мужа и увидела, как трактирщик протягивает Вардару ключ. Правда, заметив меня, он опять застыл. Вырвав ключ из его руки, Вард сказал скупое «спасибо» и повел меня вглубь коридора, где имелось множество дверей.

      – И ужин в комнату! – потребовал он, не оборачиваясь.

      А я вот обернулась. Послала доброму трактирщику улыбку и благословенный воздушный поцелуй. Жрецы сказали, он приносит удачу. Но рыжик почему-то упал. Прямо там, на ровном месте.

      ***

      Комната трактирщика оказалась ужасной. Нет, не так. Просто отвратительной! Во-первых, почему на окне решетки? Во-вторых, почему такой запах, будто бы кто-то помер, причем давно? В-третьих, где купальня? Как мыться-то? У нас в горе водопад из святой воды был. И горячий источник там же. А здесь я только маленький тазик заметила и кувшин с ликом Асиль. Бедная матушка, и в таком месте!

      Пока я с ужасом осматривала убогую и, самое неприятное, грязную обстановку, Вардар прошествовал к кровати, сбросил сапоги, снял пояс с мечом и со стоном повалился на убогое ложе. Я искренне удивилась, что оно от такого приключения устояло.

      – Не стой там, – устало проговорил он и приподнял голову, чтобы кивнуть на протертое до дыр кресло. – Присядь.

      Обилие всего серо-грязно-коричневого ужасно угнетало. Я-то привыкла к полному отсутствию ненужных вещей. А если они и были, то только нежно-голубых, реже насыщенных бирюзовых или белых цветов. Так уж в Святой горе заведено. Даже бумагу фолиантов и то магически подкрашивали.

      Приметив у ног мужа серое покрывало, я подошла, аккуратно его взяла и устелила кресло. Вот теперь можно и садиться. С тяжким вздохом развязала шнуровки накидки, позволила мягкому меху спуститься по моему телу к ногам, перешагнула все это добро и наконец расслабленно