все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть».
Марсель Жуандо
Свежий весенний воздух кружил голову, а первые солнечные лучи были достаточно горячими, чтобы устраивать в квартире невыносимую духоту. Несмотря на постоянное чувство усталости и сонливости из-за авитаминоза, в этой поре года было нечто особенное.
Каждый раз не первого января, а именно весной хотелось начать жизнь с чистого листа и кардинальных перемен. С людей будто спадал зимний морок, даря прозрение ко всем брешам и недостаткам. Кстати, о последних: давно не обращала внимания, какими грязными стали наши окна. А еще настал тот час, когда уборку придется делать чуть ли не каждый день, так как от дневного света не скроется ни одна пылинка.
Я никогда не отличалась терпеливостью, поэтому решила – сделала. Отставив чашку с недопитым кофе, включила на ноутбуке музыку, набрала полное ведро воды, нашла какие-то тряпки в кладовке, средство – и отправилась натирать стекла.
Не успела открыть окно, как в лицо ударило порывом холодного ветра. Все-таки весеннее солнце ой, как обманчиво, но даже это не поубавило энтузиазма. Говорят же, что низкие температуры препятствуют старению, так вот я, наверное, всегда буду молодой и красивой, ведь абсолютно не переношу духоту и даже в сильные морозы проветриваю квартиру. Правда, рано об этом задумываться в двадцать три года.
– Соня, ну, ты с ума сошла, – хлопнула в ладоши появившаяся на пороге комнаты мама. Не услышала, когда она вернулась. – Простудишься же. Тем более, еще дожди будут. Рано окна мыть.
Мама всегда обо мне беспокоилась, несмотря на то, что даже простудой я болела только в раннем детстве. В школе было обидно, что одноклассники могут неделями сидеть на больничных, получать килограммы вкусняшек, уйму внимания и пропускать контрольные, субботники, а вот мне приходилось всегда и за всех отдуваться. Повзрослев, конечно, пересмотрела ценности, начав считать, что мне безумно повезло с таким богатырским здоровьем.
– Я-то специально тебя не будила. Думала, хоть отдохнешь в выходной, выспишься, да где там? Не успела в магазин сходить, а она уже окна моет, – обреченно махнула рукой родительница.
– Так меня дергает эта грязь, – оправдалась я. – Ты же знаешь.
– Ну, как хочешь, – не стала спорить мама. – Не можешь ты на месте посидеть. Кстати, хоть завтракала?
Я промолчала, готовясь к гневной тираде.
– Так и знала, – догадалась родительница. – Все худеешь? Ну, куда тебе? И так одни кожа да кости остались.
– Мам, я не худею, – обреченно закатила глаза.
Разговор на эту тему случался чуть ли не каждый день и заканчивался ничем. Вернее, каждая из сторон оставалась при своем мнении: мама считала, что я на пути к анорексии, я – что ей нужно пересмотреть свой рацион, ведь, если бы все было правильно, она бы не страдала от лишнего веса. И хоть медработником в семье была я, но убежденная в собственной правоте родительница могла оспорить постулаты любого учебника.
Бубня что-то себе под нос, мама отправилась готовить завтрак. Я же, погруженная в мысли, рассуждала о жизни. Вот, вроде, все у меня было: любимая работа, перспективный молодой человек, но почему-то это совсем не приносило мифического ощущения счастья. Более того, наедине с собой или интересной книгой я чувствовала себя комфортнее, чем со Стасом.
С ним познакомилась в больнице. Мужчина поступил в мою смену с аппендицитом. Когда увидел меня, тут же попросил руководство, чтоб его курировала другая медсестра. На то время я только окончила колледж и слишком сильно переживала любую оплошность, а тут пациент сходу отказался от моих услуг. Восприняла это как сомнение в компетентности и как личную обиду. Очень расстроилась.
А после выписки Стас встретил у порога больницы с огромным букетом роз и предложил переиграть знакомство. Оказалось, успешного руководителя фирмы смутило, что симпатичная молоденькая медсестра, с которой с удовольствием сходил бы на свидание, будет менять ему утки. В процессе общения узнала, что мужчине тридцать один год и что он был женат в восемнадцать лет на ровеснице, от которой есть уже совсем взрослый сын.
Меня это не остановило, так как Стас понравился. Ну, мало ли что было по молодости? Главное, что сейчас он любил меня и в ближайшее время собирался делать предложение. Последнее было очевидным, а еще донеслось до ушей со слухами, которыми полнился наш маленький провинциальный городок.
Но я почему-то хотела, чтобы важный момент наступил как можно позже. И это чувство настораживало. Убеждала себя, что Стас хороший, надежный, любящий, но легче не становилось. Так ладно бы положила глаз на кого другого, но нет же. Даже не рассматривала мужчин вокруг. Одним словом, загадочная женская душа: сама не знала, чего хочу.
– Сонь, кушать иди, – вновь появилась мама.
– Но я пока что не голодна, – отмахнулась я.
– Я там купила свеженькие эклерчики. Утром же можно, дочь, – соблазняла она.
Знала же, что искушение в виде любимых