, осужденных за ересь. Присутствие их душ ощущаешь в тех местах. Я читала о них все, что могла найти, не преследуя особой цели, просто меня захватила их судьба. Работала я тогда над другим: в голове созревал замысел романа о легендах, мифах, загадках и древних обществах – рассказ о том, как живут тайны, изменяясь от поколения к поколению, – история Грааля, которая должна была перевернуть с ног на голову общепринятые теории, история дохристианского Грааля. Действие разворачивалось в Египте, а не во Франции.
Но в памяти у меня остались легенды и история Лангедока. Мало-помалу две линии сюжета сливались, и определился новый замысел: судьбы некогда живших людей, прошлое, преломленное в настоящем, корни которого уходят в глубь времен. Три пропавшие книги, две женщины, одна тайна, скрытая в сердце лабиринта: история Грааля разыгрывалась в величественных и дышащих вечностью декорациях Юго-Западной Франции.
Время поисков и открытий, места и люди, испытания и ошибки, возвращение по своим следам, чтобы начать все сначала, – это были удивительные переживания. Волнение, удивление, борьба, радость – я почти жалею, что закончила работу. Теперь передаю книгу вам в надежде, что чтение принесет вам столько же удовольствия, сколько мне – ее написание.
Кейт Мосс
Историческая справка
В марте 1208 года папа Иннокентий Третий провозгласил Крестовый поход против христианской секты в Лангедоке. Теперь эти христиане известны под названием «катары». Сами они именовали себя Bons Chrétiens и Bons Homes[1]. Бернар Клервоский называет их альбигойцами, а в регистрах инквизиции они значатся как еретики. Целью папы Иннокентия было изгнание катаров из Миди[2] и восстановление религиозной власти католической церкви. Французских баронов, присоединившихся к походу, интересовала возможность приобрести новые земли, богатства и торговые преимущества, подавив упорную независимость южной знати.
Хотя Крестовые походы прочно вросли в жизнь христианского сообщества начиная с XI века – и во время Четвертого крестового похода при осаде крепости Зара крестоносцы обратились против своих собратьев-христиан, – но впервые священная война была открыто объявлена христианам, причем на европейской земле. Преследование катаров непосредственно привело к созданию в 1233 году инквизиции под эгидой черного братства доминиканцев.
Какие бы религиозные мотивы ни вдохновляли католическую церковь и некоторых из вождей крестоносцев, таких как Симон де Монфор, в конечном счете это была захватническая война и переломный момент в истории того, что теперь стало Францией. Это означало конец независимости Юга и уничтожение множества традиций, идеалов и обычаев южан.
Термин «крестовый поход», как и термин «катары», не используется в средневековых документах. Армия именуется Воинством – «l’Ost» на окситанском. Однако, поскольку оба термина вошли ныне в обиход, я иногда использую их для упрощения рассказа. Более подробные сведения о языке того времени помещены в конце книги вместе с кратким словарем. В тексте книги выделены курсивом слова, поясненные в этом словаре.
И познаете истину, и истина сделает вас свободными.
История – это прожитый роман, роман – это история, которую можно было бы прожить.
Потерянного времени не вернуть.
Пролог
Пик Де-Соларак, горы Сабарте, Юго-Западная Франция
Понедельник, 4 июля 2005 года
Тонкая ниточка крови стекает по бледной коже на внутренней стороне предплечья – красной строчкой по белой ткани.
Сперва Элис принимает ее за муху и не обращает внимания. Мухи на раскопках – неизбежное зло, причем по непонятной причине чем выше в горы, тем больше мух, а она работает высоко над основным раскопом. Потом капелька крови плюхается на голое колено, взрываясь, как фейерверк в ночь Гая Фокса.
Тогда она поднимает глаза и замечает, что порез на локте снова открылся. Ранка глубокая и никак не хочет заживать. Элис со вздохом прижимает полоску пластыря и туже затягивает бинт. Потом – все равно никто не видит – слизывает с запястья красную струйку.
Из-под кепки выбивается прядь волос цвета патоки. Она заправляет их на место и вытирает платком лоб, прежде чем затянуть потуже конский хвостик волос на затылке.
Раз уж отвлеклась, Элис встает и разминает длинные ноги, покрытые золотистым загаром. В парусиновых шортах из обрезанных выше колена брюк, в обтягивающей белой майке она выглядит почти подростком. Раньше ее это огорчало. Теперь, став старше, она оценила преимущества девчоночьей внешности. Единственная дань женственности – крошечные серебряные звездочки серег, сверкающие, как стеклярус.
Элис откручивает колпачок бутылки. Вода согрелась, но пить хочется так, что ей все равно, и она пьет большими жадными глотками. Внизу над выщербленным асфальтом дороги