ну никак невозможно!
С самого раннего возраста я очень любил день рождения, ждал его, накануне долго не мог уснуть, предвкушая утреннее пробуждение с обязательным вручением подарков. Есть, конечно, и те, кто к подобным событиям относится достаточно равнодушно, я бы даже сказал – с прохладцей. Они не собирают друзей, картинно удивляются, когда их поздравляют, мол, они и помнить-то забыли! Всем видом показывают полное безразличие к собственному рождению, являя пример жертвенности и самоотдачи, где общественное категорически доминирует над личным. Столько у них забот и головной боли за других, что о себе и подумать некогда. Что ж, это их право, и совершенно бессмысленно доказывать обратное. Подавляющее же большинство наших соотечественников любят, а многие прямо-таки обожают отмечать свои годовщины и юбилеи. Должен заметить, что в этом вопросе я не исключение и уж такую знаковую дату, как тридцатилетие, предать забвению считаю категорически недопустимым!
Торжества по этому случаю должны были состояться у меня на даче. Большой деревянный дом эпохи соцреализма в живописном лесном массиве недалеко от Москвы был построен еще моим дедом сразу после войны. Монументальное бревенчатое строение, правда с бестолковой внутренней планировкой, находилось в центре солидного участка, в треть гектара, в окружении вековых сосен и елей, олицетворяя собой вожделенную мечту садоводов-шестисоточников. Достанься им такой земельный надел, они моментально повырубали бы все дерева, освобождая место под грядки, открывая доступ прямым солнечным лучам, несущим ультрафиолет, так необходимый будущему урожаю.
Все лето было бы посвящено вскапыванию, окучиванию, пропалыванию, поливке, а также борьбе с колорадским жуком и подлыми слепыми кротами. Окутывая всю округу жуткими зловонными клубами, удобряли бы свои посевы навозом и всякими другими субстанциями, постоянно что-то жгли бы, возводили бы кучи из гниющего компоста и чего-то там еще, крайне, с их точки зрения, необходимое. В общем, битва за урожай была бы нешуточной, бескомпромиссной и с полной самоотдачей. Вместо того чтобы жарить шашлык и играть в бадминтон парами, гулять по лесу или качаться в гамаке с томиком любимого писателя, они превращают лучшее время года в добровольную каторгу. Ладно бы еще, если весь этот сизифов труд кардинально решал продовольственный вопрос. Как правило, итогом становится штук пять огромных тыкв, с которыми никто не знает, что делать, мешок мелкой картошки и несколько банок с огурцами и вареньем. Если перенаправить все эти усилия с грядок на зарабатывание денег, то даже в самом плохом варианте на них можно приобрести в разы больше овощей и фруктов, чем получится вырастить самому, причем несомненно более высокого качества. Потреблять тыкву и прочую сельхозпродукцию можно будет ежедневно круглый год да еще угощать соседей и друзей, щедро делиться с малоимущими, все равно к началу посевной останется немало.
По опыту знаю, никакие аргументы на любителей ковыряться в земле не действуют. Вас будут убеждать, что ничего не может сравниться с пучком петрушки с собственной грядочки. Можно подумать, что на рынок зелень попадает из другого места! С той же самой грядочки, только являющейся своей для другого человека. И я не вижу никакой беды в том, на чьей грядке взошла и выросла петрушка. По моему скудному разумению, уж лучше отдать за укропчик не такую уж и большую денежку, чем поливать его собственными потом и горькими слезами, ползая по уши в грязи в неравной схватке с сорняками, в облаке навозного аромата. Но давайте будем терпимыми и оставим каждому право свободного выбора. Терпеть не могу, когда ко мне лезут с советами, пытаются навязать свою точку зрения, а сам практически скатился до того же, хотя в оправдание должен заметить, что на страницах собственного повествования все же должна присутствовать моя точка зрения, другое дело, что соглашаться с ней или нет, – прерогатива исключительно ваша.
Давайте оставим тему урожая на приусадебном участке до следующего раза и вернемся в милое моему сердцу Подмосковье, с которого и начался наш рассказ.
Как я уже успел сообщить, день рождения у меня в июле, и все предыдущие, как, кстати, и многие последующие, я отмечаю именно на даче, – светлая память моему деду и низкий ему поклон за эту замечательную возможность. Кстати, дедушка мой тоже был человеком хлебосольным, и, сколько себя помню, к нам постоянно приезжали дальние и близкие родственники, какие-то его друзья и знакомые, приходили соратники по правлению дачного кооператива махнуть по рюмочке и обсудить дела насущные, а то и просто соседи на вечерний чаек.
Гости на даче были постоянно. Настоящий тульский самовар, изготовленный еще до Октябрьского переворота, работал, как доменная печь, практически не остывая. Он уверенно превращал в золу кубометры щепы, наглядно демонстрируя превосходство того производства перед нынешним. Пили не только чай, так что к концу лета образовывался весьма солидный запас пустых бутылок. Заботливо скопленные за лето, они заполнялись отжатым из яблок соком. Яблони различных сортов произрастали в большом ухоженном саду, обильно удобренном золой от незатухающего самовара.
В детстве самым жестоким наказанием для меня был сбор ненавистного яблочного урожая, как, в общем-то, и все остальные сельхозработы. Но не про это сейчас речь.
Так