-8834-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Настоящий волшебник
Краски дня потихоньку затушевывал вечер, а вскоре и сама ночь спустилась на землю, окутав свои владения покрывалом тьмы. Добрым людям, да и многим божьим тварям полагалось спать сладким сном, а вот всякая нежить, напротив, только просыпалась, собираясь на свою вечную охоту. Наверное, поэтому ночь – лучшее время для колдовства, да еще такая: с идеально круглой желтой луной, разверзшейся посреди черного неба гнойным оком. Удачный час, чтобы навести чары, раскинуть гадательные пластинки или кости, навести смуту или черный мор. Удачный, но не слишком приятный для человека, даже если тот и посвятил себя ремеслу мага. «Именно ремеслу, а не искусству», – мысленно уточнил для себя Фальстааф: он уже смирился с тем, что всегда будет в этом деле только хорошим ремесленником, настоящим мастером. Но не гением… Этого ему не дано.
Только что с того? Разве можно назвать сейчас кого-нибудь истинным магом, всемогущим, всесильным? Повывелись, измельчали. Из нынешних чародеев он лучший, и не многие помнят, на что были способны прежние маги. Ему не довелось застать ни одного другого Маэстро, как их почтительно величали, кроме своего старого учителя. Маэстро были творцами, ваяли из магической субстанции миры со всеми населяющими их созданиями, месили эфир, как скульптор глину… Ему же доступны лишь жалкие копии мельчайших осколков их не самых лучших шедевров. Напрасны все мечты и тщеславные помыслы, он не способен составить ни одного собственного заклинания, и лишь как попугай повторяет подобранные другими слова.
Фальстааф часто спрашивал себя, а не прозевал ли он крошечный, едва заметный поворот на пути постижения магической науки. Он сам убил в себе возможность творить, разглядев в магии лишь мощное оружие, способное служить его целям. А Маэстро были смиренными слугами великого искусства, познавали и проникали в его тайны для других, не оставляя ничего для себя и не алча практического применения открытиям.
Неужели это глупое и непонятное ему стремление позволило Им достичь столь многого, в то время как он, со своим рационализмом и терпением, несмотря на все способности, считался бы в старину лишь магом средней руки и никогда бы не вырос выше подмастерья. Нельзя было постигать чудеса подобно математике, и одним усердием тут не взять. Нужно что-то большее. Но что? Слишком много было в Фальстаафе от человека, и человека не самого хорошего… Жажда власти, славы, богатства – если от этого надо отказаться, чтобы заткнуть за пояс старых чудодеев в звездчатых колпаках, то к чертям всю магию!
Фальстааф не любил ночные бдения и предпочитал использовать ночь, за редким исключением, на естественные для человека нужды. Но последнее время ему не спалось… Все честолюбивые планы рушились, в одиночестве его одолевали мрачные думы, мешающие уснуть. И откуда только взялся этот горе-наследник? Никто о нем ничего не знает, да и о его происхождении известно только с собственных слов самозванца. Но за принцем стоит многое, чего никогда не было у Фальстаафа. Кем бы он ни был, но деньги у него за душой имеются, иначе, как соберешь такое огроменное войско? Люди ему верят, твари побаиваются. Теперь о Фальстаафе никто и не вспомнит, хотя он ведь тоже в своем роде принц…
Все что у него есть сейчас, Фальстааф добыл своим потом и кровью. Детство и юность прошли незамеченными для него. Когда его сверстники играли, а затем сражались на турнирах и охотились, он проводил долгие часы, скрючившись над книгами – до рези в глазах, слезившихся от тусклого света свечей, источающих смрадный дым. Он всегда старался уйти в тень, беря хитростью там, где другие применяли тупую силу. Сеть интриг, подкупы и предательства приближали его к заветной власти все ближе с исчезновением Светлого Короля. И вот все труды пропали даром.
Да, его тайная власть была велика, и племена тьмы покорились ему, но слуг держала не преданность, а страх перед его преувеличенным могуществом. Он решил, что пришло время воспользоваться плодами иссушившей его науки… То ли маг переоценил свои силы, то ли надежность союзников, то ли слишком доверился советам Старых книг, но результат его попытки прибрать бесхозную власть к рукам был печальным.
И вот он остался один против целой армии Тристана – загнанный дикий зверь, укрывшийся в своем логове, в которое вот-вот заберутся охотничьи псы. Один, в якобы неприступной башне, когда-то бывшей жилищем его покойного учителя.
Раздался робкий стук – поздние гости не были редкостью в крепости. Но сейчас гостей быть не могло. Маг в досаде щелкнул пальцами, как будто его отвлекли от важного дела. Дверь сама беззвучно отворилась, впустив визитера. Один из языков пламени камина, ярче прочих, взметнулся вверх, выхватив из полумрака комнаты лица хозяина и слуги. Фальстааф не пренебрегал возможностью пустить пыль в глаза дешевыми фокусами даже собственным слугам.
Вошедшее в комнату существо склонилось в почтительном поклоне.
– Какие новости, Ульрик? Надеюсь, добрые на этот раз…
Слуга не мог сдержать дрожи в коленях.
– Повелитель, гномы