а Скотта высунулась из-за стеллажа с изолентой, верёвками и прочей хозяйственной мелочью. Чарли обернулась, поправила очки на переносице и, увидев, как Олли машет ей с «жутко таинственным» видом, вприпрыжку помчалась к нему. Только скрип её кед о линолеум да жужжание осветительных приборов нарушали тишину торгового зала.
– Вот ты где, Оливер Мэйсон Скотт! – подражая тону мисс Линнет, их учительнице, изрекла Чарли. Сделала она это громче, чем следовало, потому что Олли тут же зашипел на неё и глянул с укором.
– Тише, Чарли! Иначе всё испортишь! – опасливо оглядевшись по сторонам, прошептал Оливер, а Чарли оживилась в предвкушении новой проделки.
Детям приходилось как-то выкручиваться, чтобы летние каникулы проходили с толком и весело. Обычно Чарли с Олли приходили в магазин стройматериалов, принадлежащий семье Скоттов, и играли, бегая по торговым залам и складам, пока терпение мистера Скотта не иссякало, и детей не прогоняли за очередную проказу. Тогда Олли и Чарли подавались на заправку, где миссис Тимонс продавала самый вкусный и холодный лимонад, становившийся спасением в летнюю жару.
– Пойдём за мной, только тихо! – скомандовал Оливер и, пригнувшись, как в каком-нибудь фильме о шпионах, стал пробираться в сторону склада. Решив проявить почтение, Чарли так же пригнулась, семеня за другом. Её сердце стучало всё быстрей и быстрей, и радость от грядущего приключения наполняла грудь вместе с воздухом.
Чарли всегда было весело с Олли. Он был её лучшим другом с тех пор, как они встретились в начальной школе. Чарли с родителями и двумя сёстрами тогда только переехала в Гери и никого тут не знала. Когда Чарли пришла в школу, оказалось, что только она одна из девочек носит мальчишескую одежду и вместо забав со скакалками предпочитает игры с мячом. В итоге девочки не захотели дружить с новенькой, а вот мальчишки с радостью приняли в свой круг, не став воротить носы. Особенно Чарли сдружилась с Оливером Скоттом, и теперь ей казалось, что они знали друг друга целую вечность. Это было три года назад – почти что самая настоящая вечность, когда тебе девять.
Дети пробрались на крышу трёхэтажного магазина – третий этаж служил офисом для мистера Скотта; была там и небольшая квартирка, в которой, впрочем, никто не жил.
– Гляди, Чарли!
И Олли с гордостью показал Чарли с десяток наполненных водой воздушных шариков, рядочком уложенных у парапета.
– Что это ты удумал, Оливер Скотт? – Карие глаза Чарли сверкнули лукавством за стёклами очков. С тех пор как Чарли потеряла третью пару контактных линз, ей приходилось носить на лице уродские очки в чёрной оправе.
Плохое зрение досталось Чарли от отца, а у того в семье почти все были слепы как кроты. Не совсем так, конечно, хотя дядя Ховард и тётя Луиза, надо признать, имели схожие черты с этими подземными зверками.
Олли широко ухмыльнулся, кивнув Чарли. Конечно же, она поняла его замысел, и он не только не возмутил девочку, но и вызвал трепет от нетерпения приступить.
И они приступили.
Надёжно спрятавшись за парапетом, послали первый заряд в мистера Фергюсона, старого брюзгу, который как раз вышел из магазина, куда приходил за садовыми перчатками. Шарик с громким шлепком приземлился у ног мужчины, обдав того крупными брызгами. Мистер Фергюсон стал озираться вокруг себя и сыпать проклятьями, а Чарли и Олли, зажимая рты от смеха, юркнули в своё укрытие.
Следующей целью их обстрела стала миссис Муди, которая всюду таскала с собой свою противную болонку Тинкербел. Вот и на сей раз визгливое животное сидело на руках хозяйки, получив свою порцию брызг.
Обстреляв ещё нескольких прохожих, дети катались по раскалённой на солнце крыше, держась за животы от хохота.
– А здорово ты придумал, – оценила Чарли, когда, успокоившись, они лежали на спине и, прищурившись, разглядывали безоблачное небо.
– Я же говорил тебе, Чарли – держись меня и не пропадёшь!
Легонько стукнув Олли в плечо, Чарли показала ему язык.
– Воображала ты, Оливер Скотт.
Замолчав на некоторое время – после хорошей шалости всегда наступал такой момент спокойствия, когда хотелось отдохнуть, а заодно поразмыслить над следующим приключением, – Чарли и Олли дышали июльским зноем, слушая звуки их сонного маленького городка. И в этой уютной тишине их мизинцы сплелись, выражая тем самым, что не было дружбы крепче на всём белом свете.
Во всяком случае, в штате Индиана точно не было.
– Олли, – позвала Чарли шёпотом, как будто боялась спугнуть бабочку – взмахнёт крылышками и упорхнет.
– Что, Чарли? – Олли повернул голову – их лица были так близко, что даже со своим не очень хорошим зрением Чарли видела все веснушки на его носу.
– Пообещай мне, что мы навсегда будем друзьями и никогда-никогда не расстанемся, – ещё тише, на выдохе, сказала Чарли.
– Мы навсегда-навсегда будем друзьями, Чарли, – со всей серьёзностью заверил Олли, крепко сжав её мизинец своим.
– Оливер Скотт и Шарлотта Пирс! – послышался совсем близко рассерженный