p>
– Тронь меня и узнаешь!
– Братва, кажется, меня собираются побить. Ха! Смелый парень. Ладно. Гуляй.
Кирилл развернулся и пошёл домой. Захар начал его не просто раздражать, а приводить в гнев! Ну, вот подъезд. Кто это там?
– Привет, Слава.
– Привет, Кирилл.
Рука сжала руку. Древний ритуал приветствия. Волосы желудёвого цвета пострижены коротко. Кругловатое лицо, широкие скулы. Тёмно-зелёные глаза, и под одним свежий след. Явно от кулака. Синяк ещё не созрел, не налился сливовым цветом.
– Что это?
– Да так ничего.
– И всё-таки?
Молчание. Конечно, и так понятно. Слава снова подрался с Захаром. Когда-то они были не разлей вода. А сейчас вспыхивают порохом. Искрой служит любая мелочь. Один на один Захар никогда не бьётся. Только толпой. Поэтому Слава и записался на бокс.
Что же сегодня произошло? «Сейчас проверю», – решил Кирилл. Он произнёс имена духов: первый ведает тайны, второй открывает прошлое, третий показывает видения. Слово силы, подчиняющее их. Ключ, замок. Короткое заклинание маг произносил одними губами. Реальность подёрнулась рябью. На цветную, сочную картину, что видели глаза, наложился чёрно-белый немой фильм. Захар и его дружки выбегают из-за угла и набрасываются на Славу. Тот отбивается, как может. Получает по морде. Вдалеке показалась патрульная машина милиции. Как тараканы от карающего тапка, вся шайка бросилась врассыпную. Немой фильм ушёл в расфокус. И через мгновение растворился. Длился транс секунды три, не больше. Слава не успел ничего заметить.
– Какая же сволочь этот Захар! – шипящие буквы вырвались сквозь зубы Кирилла.
– Он сам нарвался, – Слава скрестил руки на груди. – И сегодня я ему навалял!
– Да ты богатырь, – в голосе сарказм. – В одиночку пятерых раскидал!
– Ну и чё. Я же не терпила какой-то. Всем отвесил пилюле́й, – Слава врал. Не хотел показаться слабаком.
– Ага! И ментам отвесил, которые их спугнули, – Кирилл поджал губы. Блин. Вырвалось.
– Погоди! – Слава вытаращил на меня свои зелёные глазищи. – Ты откуда всё знаешь? Это было час назад! Я даже рассказать никому не успел. А с Захаром ты не общаешься.
«Блин. Второй раз попадаюсь на колдовстве. Осторожнее нужно быть, Кирилл! – подумал маг. – А-то Виолетта снова лишит сил». Прошлый раз вообще по-дурацки вышло. К Кириллу зашёл знакомый за кассетой для плеера. Но этот слон неуклюжий задел бабушкину голубую вазу. Сработал инстинкт. Маг с помощью телекинеза притянул вазу к себе. На следующий день весь район гудел слухами. Кирилла называли колдуном, который наводит порчу. Конечно, мгновенно нашлись люди, которые якобы пострадали от его действий. Один парень в грудь себя бил, утверждая, что Кирилл вызвал у него понос. «Срал дальше, чем видел», – рассказывал он. Кто-то говорил, что маг забавы ради бомжей ест. Естественно, и в этом случае нашлись «очевидцы». В общем, Кирилла обвиняли во всех злоключениях. Городок маленький, слухи разлетаются и искажаются быстро. Но наставница утихомирила бурю, которая грозила вот-вот перерасти в «святую инквизицию». Виолетта рвала и метала. Наказанием было лишение телекинеза на месяц. Кирилл сначала расстроился. А потом наступил кайф. Никаких усилий над собой. Делай, что хочешь, общайся, с кем хочешь. И не надо бояться за сохранение тайны. Но мы отвлеклись.
– Я просто догадался, – Кирилл никогда не умел врать на ходу.
– Свистишь. Ты точно знал, что и как произошло.
– Давай закроем тему, – резко сказал Кирилл.
– Значит, ты правда этот…
Слава боялся произнести это слово.
– Кто? – спросил маг, хотя уже знал ответ.
– Ну… Колдун…
Кажется, смех Кирилла напугал Славу. Маг улыбнулся. «За ту самую ошибку двухлетней давности я расплачиваюсь до сих пор», – подумал Кирилл.
– Нет. Это всё просто слухи, – соврал он. Увы, Кирилл не мог поделиться со Славой всем этим. Ни с кем не мог.
– Ладно. Поздно уже. Пойду, – сказал Кирилл.
~КИРИЛЛ~
А как хочется рассказать. Ведь никогда не было настоящих друзей. Да и будут ли? Чувствую себя той самой Кэрри Уайт из книги Кинга. Дар такой же. Никто не понимает. Поддержки от отца – ноль. Только одни нравоучения. Хорошо хоть не издевается никто. Эх. Надеюсь, я не повторю её судьбу. Силы-то во мне побольше, чем у Кэрри Уайт. А она в одиночку превратила в руины небольшой городок, напугав при этом всех его жителей до полусмерти.
– Пока, – сказал я.
Ну вот, первый этаж, до боли знакомая дверь. Ответное прощание в спину. Я дома. Там всё по-прежнему. Разговоры с папой. Контрольный бутерброд в желудок. Зубная щётка, паста, мыло, вода, тапочки. Постель. Мечты, сон. Наутро то же самое, только в обратном порядке.
Каникулы. Первый месяц – это отдых, веселье; второй – скука; третий – жуткая скукотища. У меня шёл месяц №2. Опять бесцельно брожу по улицам своего района, который находится на отшибе провинциального городка. Слышу знакомые голоса