й королевской династии Шерисии, кто женился не по любви, а по долгу и положению, но при этом искренне полюбил свою супругу. А в последнем факте сомневаться не приходилось, потому что с момента, как Вильям узнал о беременности Лианы, он и вовсе бросил все государственные дела и целыми днями носился по замку за своей женой, предлагая ей что-нибудь поесть или просто полежать. Дошло до смешного: герцогиня стала прятаться от назойливого супруга.
Аппарат управления в Норингии существенно отличался от шерисского. Если на родине главным законодателем были царствующая особа и его семья, а слово короля не обсуждалось, то у страны-соседа с большим количеством лесов и болот главным законодательным органом внутренней политики государства была королевская палата. Она состояла из двадцати человек – самых близких и доверенных друзей короля и представителей знатных родов. Сам же король Норберт занимался внешней политикой и чаще бывал в разъездах, чем в своей собственной стране. Кайл быстро оценил все плюсы и минусы аппарата управления Норингией: с одной стороны, король имел достаточно много времени на свои собственные дела и желания, мог месяцами не появляться на территории Норингии, а управление страной при этом оставалось в надёжных руках. Каждый законопроект выносился на обсуждение в королевскую палату и принимался только при абсолютном большинстве голосов. При таком раскладе подкупить, запугать или иным способом надавить на более чем десяток голосов высокопоставленных личностей было практически невозможно.
Вильяма Тунийского на правах супруга герцогини включили в королевскую палату Норингии. Он первое время активно занимался делами, но как оказалось, будучи единственным голосом из пары десятков, его часто не слушали, и большинство членов палаты решало по-своему. Это была не Шерисия, где он являлся наследным принцем короля Валериана, и его беспрекословно слушались. Любое предложение необходимо было оформить в письменной форме, предупредить палату, походатайствовать у главного секретаря о назначении даты для обсуждения закона, и лишь после этого представить своё предложение влиятельным аристократам. При этом многие из них относились к своим обязанностям спустя рукава, и проводить какие бы то ни было реформы не хотели. Надежды короля Валериана Тунийского на то, что его сын может повлиять на внутреннюю политику Норингии, разбились о суровые реалии. Он плохо себе представлял аппарат управления страной-соседом и, отправляя своего сына в Норингию, даже подумать не мог о том, что вся власть в стране при действующем короле сосредоточена по сути у палаты аристократов.
Как оказалось, в стране вечных болот и лесов даже официальной столицы не было. Если в Шерисии самым крупным и в действительности единственным настоящим городом был Алишер, а все остальные – деревни, то в Норингии было целых пять крупнейших городов: Хьюдерсфилд, Сэтхем, Стоун, Фьёрд и Фолчестер. И даже главного королевского дворца, как такового, не имелось. Король Норберт любил путешествия и имел замки или дворцы в каждом из пяти самых крупных городов. Опять же, и тут Капарэлли увидел большое преимущество: если захочет кто совершить покушение на короля, то ему вначале надо будет выяснить, где король сейчас остановился.
Грэт Кайл Капарэлли, как близкий друг принца Вильяма, решил задержаться в этой стране. Его друг детства Теодор Пелигрини тоже остался в Норингии. Кайл подозревал, что Тео догадался об их с Кейлиной договоре и тоже ждёт её. Большую часть свиты Вильям отослал обратно в Шерисию, так как хотя номинально эти грэты и являлись шерисскими дипломатами, фактически делать им в Норингии было нечего.
Кайл каждый вечер выходил на балкон замка и пытался мысленно связаться со своей сестрой. Внутренние ощущения ему говорили о том, что близняшка жива. Но это было всё, что он мог почувствовать. Вопреки всем договорённостям с предводителем Гильдии Пиратов, спустя два месяца после расставания в «Солёном берегу» Торнадо или другой пиратский корабль так и не появились ни в порту Стоуна, ни Сэтхема. Кайл несколько раз ездил в эти города и лично расспрашивал таможенников в портах о торговых кораблях, которые швартовались у берегов Норингии, но ни разу никто ничего не слышал о синеволосой девушке и ручном хорьке, меняющем цвет меха.
Первые месяцы он хорошо чувствовал эмоции Кейлины, и иногда он даже казалась, что она думает о нём и пытается что-то сообщить. Большую часть времени он ощущал её радость, временами даже восторг и совершенно не волновался за неё. Однажды по внутренней волне он почувствовал её сильнейший испуг, за которым следовало какое-то странное смешанное чувство, похожее на разочарование и даже печаль. Кайл в тот же вечер отправил сестре письмо с вопросом, всё ли с ней в порядке и получил краткий ответ, что да, всё хорошо, и Торнадо уже движется к Норингии, будут примерно через месяц в одном из морских портов страны с суровым климатом. Это письмо было последней весточкой, которую получил Кайл, а спустя ещё несколько дней связь с сестрой неожиданно как будто оборвалась. Письма с магической пылью больше не доходили до близняшки, да и отклика по эмоциональной связи не было.
Теодор вызвался сопровождать Кайла в таких поездках и ни о чём не расспрашивал. К тому же друг детства всё это время учил грэта Капарэлли скидывать излишки магии в артефакт-накопитель. Кайл не