>А. Маловичко Газета «Алхимик», 21 марта 2003 года
10–21 марта
Ира вышла в холодное раннее мартовское утро. Она постаралась одеться теплее, но все равно зябла, потому что зимнего пальто у нее не было – на его покупку просто не хватало средств. Впрочем, это не имело значения – сегодня исполнилось ровно пять лет со дня смерти Виталика.
Ира поправила темно-синюю шерстяную косынку и заспешила в сторону церкви. Идти придется три квартала, общественный транспорт здесь почти не ходил. Городские власти обещают оборудовать остановку возле церкви Успения Пресвятой Богородицы, да все никак.
В городах, имеющих более длинную историю, к верующим относились внимательнее, а город Гродин живет всего-навсего чуть более полувека. Его выстроили вместе с химическим заводом и для химического завода, размещенного неподалеку от старинной казачьей станицы Малые Грязнушки. Он постепенно поглотил станицу, а станичная каменная церковь, претерпев в 90-х серьезный ребрендинг, превратилась в храм Успения Богородицы. Именно туда ходила Ира Китаева каждое воскресенье всю свою жизнь.
Вера давала Ире самое главное – понимание важности каждого события. Разуму, который наполняет собой Вселенную, есть дело до каждой судьбы, это утешало осознанием своей причастности к замыслу Бога. Смерть мамы и Виталика – не случайны. Нет смысла спрашивать, почему мне выпало такое. Ты же знаешь: Бог всегда забирает лучших и испытывает избранных.
Длинная дорога к храму Иру не тяготила – каждому шагу сопутствовали лучшие воспоминания детства: как по воскресеньям они с мамой ходили «к Богу», попросить о хорошем. А мама у Иры была необыкновенной.
Лида Китаева считала себя избранной и носила свой горб на узкой спинке без стыда. Она обладала изумительным характером: умела прощать, не просила много и легко относилась к любым трудностям, понимая, что самое плохое в ее жизни уже произошло.
Об отце Ира ничего не знала. Мама говорила, что она мечтала о доченьке и Бог ей дал дочь. Вот и все. Только после смерти мамы ее подруга тетя Света рассказала, что у Лиды был мужчина, но жить с горбуньей не захотел. А Лида удерживать его не пожелала и даже о своей беременности не рассказала.
Мама умерла три года назад от пневмонии.
В память о ней Ира пыталась относиться к жизни согласно маминым принципам. Кое в чем это удавалось – например, в отношении к работе: пусть зарплата у учителя смешная, в учительской ссорятся из-за дополнительных ставок, ученики с каждым годом становятся все менее интересными, начальство давит – не стоит падать духом. Учитель – это призвание, а не способ заработать. Ира была учителем истории, и это был осознанный выбор: ей нравилась история как школьная дисциплина и как наука. Историк знает – все уже было: крахи империй, концы света, жулики на престолах, гении в кандалах. Ничего не меняется, но все становится другим.
Еще больше радовалась Ира ежедневной возможности заражать своим интересом детей. В толпе маленьких людей с пустыми глазами она умела находить тех, кто ее слышит. Обнаружив их, Ира мастерски раздувала искру любопытства в пожар страсти к познанию. Таков был ее дар. А в остальном Ирина Геннадьевна считалась в школе сухарем. Ей были свойственны сдержанная манера поведения, скупые жесты, редкая улыбка и редкий, но хлесткий сарказм.
Вокруг расцветало утро. За ночь изморозь обметала черные голые ветви деревьев остреньким кружевом. Небо радовало чистым голубым цветом, в нем кружила огромная галдящая стая больших черных птиц.
Сегодня Ире предстоял особый день. Сейчас она отстоит заутреню, а потом съездит на кладбище к Виталику. Холодно, конечно, а в чистом поле, где теперь хоронили гродинских покойников, вообще ветер свищет. Но Иру ветром не испугать. Она никогда не отступалась от большого дела из-за малого неудобства.
Возле храма уже стояли старушки, завернутые в несусветные тряпки. Завидев знакомую стройную фигуру, они бросились вперед. Несмотря на собственное бедственное положение, Ира всегда подавала хорошо.
Службу вел отец Сергий – строгий статный священник с ухоженной темно-русой бородкой и яркими карими глазами. Немало гродинских невест мечтало стать матушками при таком батюшке, только он создавать семью не планировал.
В последние несколько лет отец Сергий стал для Иры не только исповедником, но и другом – не близким, но тем, к кому идешь в самые страшные минуты своего существования. Одному ему она доверила свою мечту – стать монахиней, и получила отрезвляющий совет – не торопиться: дар души, приносимой Богу, должен быть чист и отшлифован как бриллиант. Иру очень тронуло, что этот суровый человек посвятил ее в собственные сомнения: он и сам мечтает уйти от мира, но только после того, как победит грех гордыни, что пока ему не удается. Выслушав наставника, Ира согласилась с ним и с тех пор постоянно работала над даром своей души – снова, и снова, и снова.
Отец Сергий вел самые лучшие службы из всех, на которых Ира когда-либо присутствовала, но сегодня она не могла сосредоточиться на его словах. Она жаждала еще раз, стоя под куполом, отпустить от себя Виталия и – не могла. Как тоскливо ей без него, как одиноко! За