сам узнаешь.
– Не Титану ли, часом?
– Не знаю, о ком ты говоришь. – Голос Петра Филипповича приобрел металлические интонации. – Давай выметайся быстрее. А то сейчас распоряжусь – и пристрелят при попытке, так сказать.
Чахлик замолчал, зная, что в каждой шутке Петра Филипповича есть доля правды.
Ровно через пятнадцать минут, забрав свои нехитрые вещички из барака, зек Васильев стоял у ворот колонии. Попрощаться ни с кем Чахлику не удалось, да он и не испытывал особого желания. Могли начаться вопросы, ответов на которые он не знал. Единственное, что чувствовал Чахлик, это то, что сейчас у него начинается новый период в жизни. Плохой или хороший – пока неизвестно. Но абсолютно новый – это точно…
Возле лагерного КПП его ждали двое крепких ребят, одетых в одинаковые черные костюмы. Один из них подошел к Чахлику, а второй сел за руль дорогого, но забрызганного грязью джипа.
– Привет, – пробасил подошедший. – Мы за тобой от Титана. Садись, поехали.
Чахлик важно уселся на заднем сиденье.
«Все-таки ценит братва настоящих пацанов», – самодовольно подумал он.
Машина сорвалась с места и понеслась, подпрыгивая по пыльному проселку.
Уже под вечер джип подъехал к огромному трехэтажному особняку и остановился перед воротами, осветив их фарами.
Чахлик сидел на заднем сиденье и смотрел на освещенные закатным солнцем железные пики, венчающие высоченный забор, на медленно оглядывающий машину фиолетовый глаз камеры слежения.
«Неужели такому человеку, как Титан, есть кого бояться?» – думал Чахлик, глядя, как медленно, будто нехотя, расползаются в стороны створки массивных ворот.
Машина втиснулась в образовавшийся проем и как будто провалилась, ушла носом вниз. Чахлик невольно вцепился руками в спинку водительского сиденья. Джип катился вниз, оранжевый закат гас в сужающемся створе ворот. Чахлику на мгновение стало страшно и тоскливо от мысли, что из одной тюрьмы его перевезли в другую, возможно, и гораздо худшую, и отсюда ему уже точно никогда не выбраться. Но через секунду он снова воспрял духом и рассудил, что пока еще рано делать выводы.
Наконец машина остановилась в темном и, как казалось Чахлику, огромном подвальном помещении. Вслед за своими спутниками он прошел через узкую металлическую дверь и поднялся по узкой лестнице в освещенный внутренний коридор, застеленный мягкой ковровой дорожкой. Усталые «близнецы», как окрестил про себя сопровождающих Чахлик, молча вели его куда-то в глубь дома.
Они остановились перед двустворчатой дверью с дорогими ручками из литой меди. Ручки были начищены до ослепительного блеска. «Близнец» осторожно и уважительно постучал. На пороге появился пожилой человек в бордовом шелковом домашнем халате, с татуировкой на руках. Волосы его были покрыты гелем для волос, а тонкие губы подернуты блестками жира: он что-то жевал.
– Привезли? – Он скользнул по лицу Чахлика тусклым взглядом. – Момент.
Он исчез и через секунду появился с большой связкой ключей в руках. Заперев свою комнату, «бордовый»