ло – испугался, как обычно с ними и бывает. Испугался, что она все-таки сильней, а они, любимые, этого ох как не любят… Борис неоднократно выражал желание взять ее к себе на телеканал и выдать за харизматичную ведущую очередного безголового ток-шоу. Нужно было только делать вид, что ей с ним ужасно интересно, внимательно слушать его рассказы о прошлых достижениях, которые привели к весомым карьерным победам… Виэра статусных успехов никогда не понимала и, к сожалению, больше любила поговорить о том, что ее действительно волновало… Однажды она не на шутку напугала Бориса, когда после особенно удачной ночи любви начала проповедовать свое понятие Рая, а также углубляться в собственную философию Уровней… В нем, по-видимому, сработал тот же алгоритм, что у одного ее знакомого, который женился на девственнице. По его признанию, когда она начала в первую брачную ночь стихи читать, он тут же развелся… Стихов не любил?
Есть, есть отличие между мужчиной и женщиной даже в самых простых и естественных проявлениях…
Вот поэтому и бредешь одна по этой южной ночи… Темно и непонятно, в какую сторону идти… Виэра вздохнула. Заночевать придется в ближайшем отеле. Потому что Шоу еще не приехало. Его надо ждать месяца два или три. Одной в незнакомом городе. И постараться сделать так, чтоб его здесь полюбили – так, как любит его она.
Вывеска на отеле впечатляла – Nuclear Hotel. «Новый чистый» или «ядерный» отель? Отдав должное остроумию владельца, она решила зайти внутрь. Сонной мухой встретил ночной портье – после фильма Лилианы Кавани это звание предполагает самое странное времяпрепровождение… Далекие ассоциации не завели Виэру вглубь подсознания: номер был оформлен довольно быстро и без взаимного кокетства с неохотно оторвавшимся от глубоко личного разговора по телефону портье. В конце процедуры он вежливо спросил:
– Вы к нам ненадолго?
– Пока на два дня.
Потом приедет Лего, и начнется Другая Жизнь.
На втором этаже, пока она возилась с карточкой-ключом, свет успел тихо погаснуть, пришлось шарить по стене в поисках плашки выключателя.
Номер оказался действительно, как после ядерного взрыва: плоский шкаф состоял из узких полок, и его дизайн не предполагал дверцы; весь стол с огромным зеркалом над ним занимал плазменный экран. «И как при этом смотреться в зеркало?» – подумала Виэра, пытаясь разглядеть свое отражение в полный рост.
Постель была твердой и холодной, душевая кабина – узкой, как поставленный на попа гроб. Прямо над ее окном издевательски мигала та самая вывеска – Nuclear, слоги читались наоборот – rael cuN…
Наскоро побросав вещи в шкаф и подключив лэп-топ к wi-fi, она устремилась в бездны Интернета. Господи, как много людей пишут всякие глупости!.. Вообще, с появлением всемирной паутины оказалось, что каждый второй – обладатель уверенности в собственном писательском предназначении. Они выкладывают свои стихи и литературные поделки на всеобщее рассмотрение. То ли разгул графоманства, то ли на самом деле все живущие юзеры – писатели и поэты… ах да, еще блогеры! Пользователи оказались поделенными на два практически равных лагеря: тех, кто пишет, и тех, кто читает их глупости. Иногда они меняются местами.
Ей как служительнице слова было обидно, что оно теперь скомпрометировано: над ним издеваются, его склоняют, его презирают, его коверкают и – им же продолжают вышивать, как крестиком, плетя интриги и провокации, розыгрыши и манипуляции. С другой стороны, повышается значение слова – от него теперь могут случаться экономические и политические кризисы, его трансляция через информационные ресурсы приводит к изменению судеб… В родном профильном вузе их все пять лет учили только одному – ответственности за написанное слово. Иначе оно, как та бабочка у Брэдбери – улетит, и не поймаешь.
А видео! Что делается с почтенными отцами семейств! Да то же самое, что с тинейджерами и обеспокоенными половозрелыми девчушками. Одна 12– летняя особа разослала через Интернет свои «ню», и за это была не только оштрафована, но даже посажена в детскую тюрьму (такие есть) – за распространение порнографии!
Всё это лезло ей в голову, пока она открывала нужные сайты и читала почту.
Прогуляться, что ли, по берегу моря? Виэре не терпелось дождаться Лего, чтобы, как она мечтала в поезде, бесконечно бродить по солнечным улицам и песчаному берегу, наслаждаясь коротким подглядыванием друг за другом, как бы случайными прикосновениями, полетом его исчерна-черных легких волос, да и своим грациозным шагом и его удовольствием от того, как все вокруг смотрят на нее. Борис обычно комментировал это так: «Все женщины завидуют, все мужчины хотят!»
Влюбленности Бориса хватило больше, чем на год, хотя, если посчитать, то и месяца встреч не наберется за всё время их знакомства, плюс страстные письма. Которые даже и сейчас читать не хотелось – чересчур откровенны.
«Очень хорошо и славно, что будешь рада, когда я буду звонить, потому что тебе, как выяснилось, не хватает моего чириканья в твое правое ухо.
Вот уж по поводу чего никак и ни за что нельзя тебе виниться, что Бог тебя создал такой чувственной и страстной. Не надо никаких оправдательных формулировок