ту смотрел на бумажку, то замедляя челюсти, то ускоряя.
– Ммм!!! – наконец прозвучало от него.
– Чего «ммм»??? – сел я на соседний стул. – Ты думаешь, это будет продаваться?
Отец старательно дожевал, сглотнул и перевел взгляд на меня.
– Я думаю, да! – сказал он, прервал завтрак, закинул ногу на ногу и задрыгал ею. Я посмотрел на ногу с болтающимся на пальцах тапком, вскочил со стула и заходил по кух-не. Эмоция отца передалась мне.
– Ну-ка, дай! – выдернул я бумажку из его рук и внимательно прочитал сообщение, вернул лист обратно. – И в каких объемах этот «Ерш» может продаваться!?
Отец даже не успел переменить положение руки, как та снова сжала лист бумаги.
– Не знаю, – пожал плечами он и поскреб в затылке. – Но, я помню, раньше он хо-рошо продавался.
– Да откуда ты знаешь, если никогда не торговал раньше ничем!? – удивился я.
– Я и синькой никогда не торговал, однако ж сказал тебе, что продаваться она будет хорошо! – парировал отец с таким видом, будто сказал мне «сам дурак».
– Ну да, это верно, – я задумался. – Так же как синька может продаваться?
– Да я не знаю! – помедлил отец. – Но, думаю, объемы могут быть похожими.
Я остановился у окна, тут же заходил снова, чувствуя всплеск азарта.
– Дай! – я снова выдернул бумажку, прочитал вслух: «Уважаемые партнеры! Дово-дим до вашего сведения, что наше предприятие начало производство сантехнического средства для канализации «Ерш».
Я положил факс на стол. Отец продолжил завтракать.
– Так, заказ надо сделать до конца недели, пара дней у нас есть! – Заработали лихо-радочно мои мозги, я сел на край подоконника. – Сегодня-завтра сравним цены, если нор-мальные, то закажем пробную партию в эту поставку. Давай, доедай, поехали! Нам сегод-ня много возить!
Последние две фразы я произнес, покидая кухню. Азарт уже полыхал внутри и тол-кал меня к активным действиям. Мне нравилось такое состояние, оно всегда захлестывало неожиданно и давало массу энергии для любых свершений.
– Да дай мне доесть! – почти закричал мне в спину с наполовину набитым ртом отец. – Что ты вечно меня гонишь!?
– Да потому что ты вечно ешь по два часа! Давай быстрей, я пошел одеваться! – от-ветил я и скрылся за поворотом коридора.
Анализ цен в городе по новому товару показал – мы можем добавить тридцать про-центов и все равно по цене будем ниже конкурентов.
В пятницу с утра мы отправили факс с заказом, в котором были и двадцать упако-вок «Ерша». «МАЗ» ожидали ко вторнику, но тот сломался еще на заводе и выехал только в понедельник. Я представил безнадежно усталого водителя «МАЗа», ползущего на этой кастрюле с болтами тысячу километров по февральской дороге и посочувствовал ему.
Едва мы получили очередную партию, я принялся обзванивать клиентов и пред-лагать новый товар. Первым дозвонился в «Арбалет», записал заказ, несколько секунд таращился на свои каракули, произнес вслух «Зашибись!» и пошел искать отца.
– Хочешь веселую новость!? – сказал я и, не дожидаясь ответа, выпалил. – «Арба-лет» забрал все двадцать упаковок «Ерша» сразу, на пробу, типа. Прикинь!
Я выдержал паузу. Отец стоял в дверном проеме комнаты и смотрел на меня бес-страстным лицом. Я ждал реакции с его стороны. Хоть какой-то, но ее не случилось.
– Ты слышал, что я сказал!? – вытаращился я на отца от непонимания.
– Ну, – произнес он.
– Что «ну»!? – начал я раздражаться.
– Ну, слышал! – с легкой эмоцией сказал отец. – Что дальше!?
Я сник. Разом. Как отрезало.
«Что ж он такой тяжелый на эмоции!? Или это он так выражает их? Или привык их так сдерживать, что на лице ничего не отражается? Разве можно вот так быть с каменным лицом всегда? Не понимаю», – заворочались во мне тяжелыми валунами мысли. Я всмат-ривался в лицо отца, пытаясь понять, почему он такой, что с ним не так? «Откуда такая скупость на эмоции? Или я чрезмерно эмоционален, что радуюсь каждому, даже пусть ма-ленькому, успеху нашего общего дела? Неужели успех его не радует? Или радует, но отец скуп на эмоции просто в силу своего характера? Непонятно». Понятно стало другое – отец, как никто другой мог одной фразой, одним унылым выражением лица отнять все же-лание полета, которое как раз рождается из положительных эмоций. Он словно боролся с ними, едва завидев их во мне, гасил не раздумывая. В груди стало тяжело.
– Да, ничего, – я встал с дивана и пошел одеваться.
Настроение испортилось на весь день.
Зима ушла. Март начался с самой отвратительной погоды – небо сплошь заволокло насыщенными влагой тучами, температура установилась чуть ниже нуля, растворив снег в ледяную кашу, влажный воздух, срывавшийся регулярно в грубые порывы ветра, неприят-но колол лицо и выдувал тепло из тела.
«Сарай» из Краснодара в очередной раз приполз к нам в четверг пятого марта.
– И что, все нам? – спросил я водителя,