sis>верху вниз
Синими узорами
Разошлись.
А моя дорога
Уйдет в ночь,
Сквозь косые просеки
Канет в лес,
Мимо трав, подлесками, -
И сквозь тьму
К свету, мне известному,
Одному.
Заметки на полях
Я работаю… неважно, кем я работаю, я просто зарабатываю себе на хлеб. Настоящее мое занятие, мое призвание, если хотите – никак не связано с моей работой. Я собираю осколки времени. Это я их так называю. Можно их еще назвать по-другому. Бывает иногда, под воздействием неких сил, событий и обстоятельств, ткань обычной реальности как бы разрывается, и становится видна, очевидна, и начинает действовать иная природа этого мира. Не думайте, что я романтик. У каждого из нас бывают такие моменты в жизни. Их не так уж и много. Но именно в это время, как потом оказывается, мы и живем по-настоящему.
Ну, так вот. Я собираю эти моменты, стараюсь отыскать их. Они разбросаны – как осколки времени. Дело в том, что в момент прорыва время начинает течь по-другому. Иногда – останавливается и замирает. Иногда – наоборот, летит на всех парах. А потом все заканчивается, и мир берет свое, возвращаясь к обычному порядку вещей. Но осколки времени остаются. Их надо просто найти. Вот я и ищу их.
И больше всего осколков, которые я знаю, – так уж случилось,– связано с Летающим миром. Это было давно… Но больше нигде и никогда я не встречал столько осколков сразу. Такое уж было время.. Теперь все ушло, – как не бывало, – и Летающих людей нет среди нас. А я вот все помню… может быть, я – один из последних, кто еще помнит Летающий мир…
ИЮНЬ
1
– Са-кир-ка! – раздался крик со двора.
И еще раз, с большей безнадежностью:
– Ну, Са-кир-ка!
В окне показалась взлохмаченная голова Сакирки. И конечно, во дворе была Маркиза.
– Ой, Сакиркин, помоги! Я не могу улететь. А мне так надо завтра уже лететь в Заозерье, а я не могу. Ну помоги мне – в последний раз.
В ее голосе слышалась мольба. Но под ней – лукавство: «Куда ты денешься, все равно я тебя достану!»
– Маркиза, шесть утра. У тебя совесть есть?
– У меня есть, конечно, совесть, только вот лететь мне срочно надо. Пожалуйста, Сакирка, милый, помоги мне!
«Уж куда мне деваться!» – подумал Сакирка.
– Жди. Сейчас спущусь.
– Спасибо! – раздалось повеселевшее снизу.
Он залез на подоконник. Там, за границей подоконника, цвело первое июньское утро – раннее, туманное. День обещал быть солнечным и приветливым. Как в тот день, когда он сам учился полету.
Сакира раскрыл руки навстречу солнцу, и оно согрело их. Он сосредоточился на секунду. Услышал музыку. И в такт ей легко и послушно подхватил его ветер и унес – вниз, на зависть Маркизе, сидевшей на корточках, подперев кулачками симпатичную мордашку, и глядевшей виноватым ребенком.
– Ты прямо отсюда хочешь стартовать? – спросил он.
Она огляделась. Потом, неуверенно улыбаясь, сказала:
– Нет, ну… Давай отойдем немного, где деревья. В шесть утра нас еще никто не увидит особо, но лучше как-то это…соблюдать осторожность.
Они отошли под высокие деревья. На листьях серебрилась утренняя роса, а в ее каплях улыбалось летнее солнце. У Сакиры уже было хорошее настроение. Но для порядку хотелось поворчать немного.
– Ну что ты за человек, Маркиза. Нет мне от тебя покоя. Ладно, давай вставай и дай мне свои руки. Вот так. Я тебе все уже объяснял. Главное – слушай музыку. Слушай. Когда услышишь ветер, как бы лети по ветру. Не забывай про музыку. Вот, давай мне руки, я тебя поддержу. Не бойся, мы не упадем, – я же рядом.
Он улыбнулся ей. Он держал ее тонкую руку с узкой ладошкой.
– Узкие руки, узкие брюки, черная жилетка, девочка-кокетка.
– Ты что? – удивилась Маркиза.
– Ладно, ладно, шучу. Теперь давай серьезно. Когда ты услышишь ветер, лети. А потом тебе надо самой подхватить ветер. Иначе тебя унесет, – ищи тебя потом! Тебе нужно напрячься, стать прямой и гибкой, как стрела.
– Стрела не гибкая, Сакирка. Это бумеранг какой-нибудь гибкий. А стрела жесткая и твердая и…
– Значит, стань жесткой. Тебе надо суметь переломить ветер. – Сакира стал серьезен. – Это не шутки, Маркиза. Ты про уэслеров слыхала?
– Знаю, знаю я про страшных уэслеров. Но скажи, Сакира, неужели летать – так трудно? Ведь кажется, полет – это как танец…
– Будет тебе и танец и все такое. Но сначала надо стать очень жесткой и сильной – сильнее ветра. А свобода придет потом. Ладно, хватит болтать.