я вести себя скромно, пока ждал внука с занятий. Но не очень-то побудешь воспитанным, если к тебе всё чужие дедушки пристают. И всё такие дедушки настырные, и у всех как на подбор внучки или внуки – чемпионы бассейна, ну или… почти чемпионы, призёры. А если не призёры, то почти призёры. Были конечно же и дедушки слабаков, тех детей, которые вторые-третьи места с конца протоколов брали. Но эти дедушки не заходили в фойе бассейна, стеснялись, отсиживались в машинах или по близлежащей территории прогуливались, ожидая внуков со спортивных занятий.
А ещё внуков с тренировки ожидали бабушки. Но с бабушками дедушка Груши вообще не разговаривал. Бабушки были всё какие-то совсем не спортивные: толстые, пыхтящие. Одна бабушка всё жаловалась, что она, когда идёт пешком, у неё «ноги за животом не поспевают», поэтому приходится внучку возить в бассейн на машине. Другая бабушка советовала купить какой-то медицинский аппарат, уверяла, что тогда «ноги сразу за животом поспевать начнут». Нет! Такие разговоры не для дедушек чемпионов. То ли дело мамы. Все как на подбор мощные, пружинстые, плечистые, правда и худосочные попадались. Но в общем и целом – все мамы были волевые, целеустремлённые, нюни не распускали, с детьми обращались строго. Но сплетницы, каких свет не видывал. Дедушки тоже сплетничали, но не так много. А мамы как пойдут разбирать, кто кого в раздевалке толкнул, кто кого «глистом» в бассейне обозвал, кого тренер похвалил, а кого не замечал, а кому вообще целую дорожку выделил… Дальше дедушка затыкал уши, старался отбежать подальше, скрыться, чтобы не загружаться лишней информацией.
В общем и целом, дедушка Груши любил тренировки внука, всё-таки полтора часа ожидания в фойе, всё-таки среди людей, всё-таки неравнодушных к спорту.
Из всех дедушек дедушка Груши сошёлся только с дедушкой Насти Мазловой. Настя была из семьи потомственных милиционеров. Дедушка Насти всю жизнь проработал инкассатором, родители Насти служили: папа – следователем, а мама – в ГИБДД, старшая сестра Насти училась в колледже полиции и была действующей чемпионкой по спринтерскому бегу. В общем, хорошая семья, дисциплинированная. Если Настя не хотела идти на тренировки, мать её просто пару раз пинала, и Настя сразу шла, и даже плавала быстрее, чем в обычные дни – это всё дедушка Насти с большим удовольствием рассказывал. Он жил жизнью внучек.
− Делать-то что, а? Делать-то на пенсии нечего, − вздыхал дедушка Насти. – Телевизор я не уважаю, интернетом не пользуюсь, остаётся только в магазин сходить и здесь, в бассейне, с умными людьми пообщаться.
Дедушка Насти скромничал. Он посещал соревнования старшей внучки, и соревнования зятя и дочки – родителей Насти тоже посещал, они участвовали в ветеранских соревнованиях по триатлону. Дедушка ходил на все открытые тренировки в бассейне, на такие тренировки обычно только родители-новички ходят, рассказывал потом дедушка Насти в фойе, кто как из тренеров себя вёл и кто как на детейкричал. Дедушка Насти совал свой нос везде, вгрызался, что называется, в подноготную, и − самое непостижимое! – знал всех детей, родителей, охранников, тренеров, дворников, уборщиц, гардеробщиц, медсестёр спортивного комплекса по именам, со всеми здоровался за руку, со всеми мог поддержать беседу, со всеми приятельствовал. Дедушка Груши так бы не смог.
После соревнований между дедушками обычно происходил такой диалог:
− Ну как вы? Какое место? – спрашивал дедушка Насти.
− Да мы всё первое.
− И мы первое.
− Но мы ещё и второе. Старт неудачный и сальто-поворот.
− И мы второе. Тоже на повороте закопалась.
− Ну ещё мы четвёртые.
− Не-ет. Мы нет. Но нас дисканули1 на брассе. А так бы тоже первые были… Я на свой мобильник засёк.
Так прошёл год и ещё год. И ещё. Приходили в бассейн новые дети, и новые родители. Дедушка Груши уже числился старожилом, с вновь приходящими не общался, даже не замечал их. Ему о вновь прибывших всё дедушка Насти докладывал.
Как-то по осени, после очередных соревнований дедушка Насти пришёл на тренировку угрюмый.
− Что это с вами? – поинтересовался дедушка Груши.
− Ничего.
− А что вы такой угрюмый?
− А чего радоваться-то?
Ещё подходили знакомые к дедушке Насти: все интересовались, как выступила его внучка, ведь по его рассказам выходило что Настя – просто единственная надежда российского плавания.
− Как выступили, как выступили… − отвечал неохотно дедушка Насти. – Почти третьи мы.
Дедушка Груши всё понял. Он побежал к стене, где были вывешены протоколы, достал увеличительное стекло (очки для близи как назло именно в этот день забыл) и стал изучать протоколы. Какое там «почти третья». Настя замыкала первую десятку! Как же так произошло? Что случилось?! Может Настя была не здорова?! Надо обязательно спросить дедушку Насти. Но как? Впервые дедушка Груши видел, что дедушка Насти так не в духе и даже грубоват. Да что там грубоват – безобразно груб с окружающими!
Но всё же дедушка Груши вернулся к дедушке Насти: надо же поддержать друга, всё-таки