препинания), говорит о колоссальном разнообразии рифм в древнерусском памятнике. Например, монолог Всеволода:
Одинъ братъ,
Одинъ светъ
Cветлый – ты, Игорю!
Оба есве
Святъславличя!
Седлай, брате, свое
Бързые комони,
А мои ти готови, оседлани
У Курьска напереди.
А мои ти Куряни
Сведоми къмeти:
Подъ трубами повити,
Подъ шеломы възлелеяни,
Конецъ копия
въскормлени,
Пути имъ ведоми,
Яругы имъ знаеми,
Луци у нихъ напряжени,
Тули отворени,
Сабли изъострени.
Сами скачють,
Акы серый волци,
Въ поле ищучи
Себе чти,
А князю славе.
Разнообразие рифм поразительно! По концам стихов: светь – севе – свое, комони – Куряни – възлелеяни – въскормлени – напряжени – отворени – изъострени, ведоми – знаеми, ищучи – себе чти. Рифма по началам стихов, такая распространённая в некоторых средневековых литературах: седлай брате – а мои ти – а мои ти. В следующем стихе она звучит уже на конце строки: къмети – повити – скачють («ь» мог еще читаться как «е»).
Правда, как признает А. Чернов, в зачине «Слова» рифма – редкая гостья. Есть глагольная. И ещё: песни – времени – Бояню. Вероятно, начиная «старыми словесы», автор «Слова» подражает гармонии Бояна. В этом случае понятен взрыв рифм там, где повествование переходит к «нынешнему Игорю»: повесть си§ – крепости§, истягну —мъ – мужеств•мъ. Это составная рифма. Вот еще ее примеры: чти и живота – Чернигова, сия полкы – подъ облакы – обЈполы, великое молвити – крамолу ковати, сыпахуть ми – тощими, Кончакъ ему – великому, богатаго – брата моего и т. д. (орфография специально приближена к произношению. )
Самые насыщенные рифмами отрывки произведения – плач Ярославны и побег Игоря (напр., ряд по начальным стихам строф: слышите – плачете – плачете – плачете – полуночи – полуночи – поскочи – полете – рече – рече).
Такой строгости рифмовки в остальном тексте нет. Рифма показывает, что плач и побег находятся в некоей зависимости друг от друга, что это – единый отрезок повествования.
Ранее разбиение текста на строки производилось по-иному, и большая часть рифм исчезала. Например, Ф. Корш, исходя из того, что «Слово» сложено стихом былин, записывал так:
Мало ли ти бяшеть
Горе подъ оболоки веяти
(лелеючи) корабле
на сини мори?
Как видим, рифма исчезла. Если же записать по-другому, она появляется:
Мало ли ти
Бяшеть горе
Подъ облакы веяти
Лелеючи корабли
На сине море?
Другой пример. В «Золотом слове» Святослава говорится, о том, что он «изронил» «золотые слова». Но «Святъславъ» в дренерусском языке могло еще звучать как «Святославо». Тогда яркий образ оказывается подкреплен рифмой: «Святославо – злато слово!»
По данным А.