его куртке, и всё равно зябко ёжилась от питерской сырости и безысходности. Она первая решилась заговорить:
– Когда же это всё закончится? Я так больше не могу!
Её голос звучал без укора, без ненависти или раздражения, даже без равнодушия, так свойственного уставшим людям.
Эти двое не виделись почти год, но продолжали истязать друг друга бесконечными сообщениями. Некстати вспомнилось то лето, когда они ещё были абсолютно счастливы. Когда они ещё пели песни в дешёвом караоке-баре, пили шампанское из горла, ходили босиком по утреннему городу, смеялись над чужими дурацкими шутками, называли друг друга странными именами, ругались от души и также занимались сексом, безостановочно целовались, обсуждали его любимого Ремарка, сравнивали себя с его героями, она пьяная и красивая читала ему с лавочек стихи, а он гордился ей. И любил. Они вместе любили друг друга.
– Не можешь? Почему? Ты в любимом городе, и у тебя наверняка кто-то есть. Снежинка, ты же не умеешь без внимания. Чёртова эгоистка. Я прошу одного – пойми меня. Я тоже устал, но выхода до сих пор не вижу. Для меня важно, чтобы ты понимала и не грустила, знаешь же, как влияешь на моё настроение. Я люблю тебя и буду любить, чтобы не произошло.
– В твоих люблю столько безысходности…
– В моих люблю – правда.
Он хотел ещё что-то сказать, но женщина уже повернулась к нему спиной. Постояв так несколько секунд, она пошла к машине. Больше добавить друг другу им было нечего. За год совсем ничего не изменилось. Те же слова он говорил ей и раньше, поэтому она уехала. Чтобы уйти в себя, чтобы загнать себя, сломать и сделать заново, сделаться целой, уже другой, но тоже уверенной личностью, способной чувствовать и любить. Любить новых людей,
Сквозь плотный туман он увидел, как зажглись стоп-огни так неподходящей ей машины. В тот момент, когда любимый человек садится за руль и уезжает, внутри начинает шевелиться необъяснимая, но очень глубокая тоска. Машина тронулась, не сорвалась с места, как это бывало обычно, как она любила, а просто начала движение. Её манера вождения всегда вызывала в нём умиление: она дико боялась скорости с другими водителями, а сама гоняла, как сумасшедшая.
Он остался смотреть на воду, пытаясь найти ответы. Вот только никаких вопросов он себе уже не задавал. С самого начала всё было честно и понятно: у него есть девушка, которую он никогда не сможет предать, выкинуть из своей жизни. Несмотря на то, что он любит эту странную, немного бесшабашную и очень нежную женщину.
Она уехала в его куртке… Это давало хоть какую-то надежду. В задумчивости он сел в свой дорогой автомобиль.
Выхода, казалось, не было совсем.
Эти две женщины рвали его сознание, его тело и его душу ровно на две части. Он, действительно, морально очень устал. Предать ту, которая столько прошла вместе с ним, он не мог, не хотел. Другая сейчас уезжала от него. И вряд ли они встретятся снова. Она уезжала от него.
Дальше?
Мысли, которые ещё оставались в его голове, были бесполезными. Он думал, думал, и только дальше загонял себя в угол. «Горе от ума», – так, смеясь, она говорила ему раньше. Он один на берегу Финского залива.
Она когда-то обещала, что этот город рано или поздно всё расставит на свои места.
Для неё Питер всегда обладал судьбоносной значением. Она доверяла этому городу слишком сильно, и знала, что он её защитит. Сейчас в поддержке нуждалась не она, и тут Питер ничем помочь не мог. Это был только её город, а он здесь был лишним.
Он не знал, как найти её в городе, укрытом туманами, холодной любовью и мелким дождём. Он не знал, нужен ли ей. Он не знал, что делать с той, другой. Чёртов город! За что она его так любит?
Он не хотел никому делать больно, а сделал всем. Спустя год после расставания, приехать к ней за полторы тысячи километров, чтобы просто увидеть, сказать несколько фраз, которые она уже слышала, которые были правдой, и в которые всё это время она верила, как в существование души человеческой, было отчаяньем.
Ему нужно было ехать обратно. В родной маленький город, где его ждала преданная женщина. И он снова возвращался к ней.
***
Время близилось к утру, редкие прохожие не обращали никакого внимания на одинокий женский силуэт, всем существом стремящийся к Спасу на Крови. Она чувствовала себя помешанной, душевнобольной, сумасшедшей. У неё внутри каждую минуту сменяли друг друга безысходность, неизмеримая тоска и ощущение причастности к этому великому и непостижимому чувству.
Она вошла под своды и здесь уже не смогла сдержать подступившее отчаяние.
– Господи, ты помоги ему, Господи! Направь, подскажи, хватит уже ему испытаний. Награди его покоем, спокойствием. Я прошу тебя, Господи! Пусть этот человек будет счастлив, пусть жизнь его будет безмятежна, пусть не будет в его сердце терзаний. Ты помоги ему, Господи! Только бы он сделал правильный выбор, он достоин счастья, достоин любви, ему тяжело, он запутался, устал, он человек, просто человек. Помоги ему, Господи!
Конец