вало не менее вычурное общество. Вокруг шик и блеск – всё, как я люблю. А над всем этим я… О, это великолепное чувство превосходства, вседозволенности и самоуверенности. Шикарная жизнь для шикарной меня.
Устроить этот званный приём Медвежонка, уговорила я. Уже год, как он меня трахает, а я пользуюсь положением в денежном эквиваленте. Это событие нужно было отметить. А его особняк – лучшее из мест для таких мероприятий. Возможно, когда-нибудь я буду здесь жить – всё зависит от умения правильно разыграть карты и собственного желания. Но сейчас меня всё устраивает и без идиотского статуса жены. Куда приятнее пользоваться положением, не имея особых обязательств, а у жены они просто обязаны быть. Лично я – пас. И ни одного своего обеспеченного любовника не пыталась связать с собой узами брака.
Хотя, если быть до конца честной, Юра отличается от всех предыдущих. Именно с таким сортом мужчин я столкнулась впервые.
Опасный.
Но… Не менее щедрый.
И непредсказуемый.
Вкупе, это непередаваемо заводит… Будоражит… И почти всегда, как на грани. Потому что нужно быть очень осторожной – не переиграть или наоборот не позволить себе лишнего, забывшись.
–Шампанского? – глупо улыбнулся официант, останавливаясь рядом с подносом в руке.
–Благодарю, – взяла я прохладный фужер и сделала маленький глоток.
Парень продолжал стоять, поедая меня жадным взглядом. Глупец.
–Мне достаточно одного бокала, – бросила я, высокомерно подняв одну бровь.
Молодой человек сконфузился и, быстро кивнув, пошёл обслуживать других гостей. А я, собирая взгляды более достойных мужчин, направилась искать своего.
Мой мужчина сидел на кожаном диване в гостиной, с бокалом – предполагаю – виски, и, как будто бы, внимательно слушал собеседника, явно уступающему ему в статусе. Ха. Да тут каждый в этом плане уступал ему. Мой царь. Так вот. Как только он увидел меня, интерес к собеседнику, если он вообще был, окончательно пропал, но мой медвежонок не подал виду, лишь слегка поведя бровью. Но я знала его достаточно долго, чтобы понять. И мной тут же овладел азарт.
Я закусила уголок нижней губы и осмотрелась: яркий свет, разное количество группок людей, общающихся между собой и доносящиеся из холла звуки музыки… В этой комнате никто не танцует. Но они не я…
Поймав взгляд Заречнева, опустила фужер на столик и отошла в угол. Прикрыла глаза, впитывая в себя такт мелодии и, коснувшись ладонями гладких стен по обе стороны от себя, тягуче задвигалась. Я знала, что он смотрит на меня, чувствовала. И не он один. В этом вся соль. Знать, что тебя хотят, желают вопреки всем запретам, украдкой, думая, что тот, кому ты принадлежишь не догадывается об этом, потому что сам увлечён процессом созерцания. Но он знает, знает и упивается своим превосходством над ними, тем, что я его и тем, что, когда меня хотят остальные, он запросто может мной овладеть, лишь поманив пальцем.
Распахнула глаза, встретившись с горящим взглядом бушующего страстью чёрного моря и лукаво улыбнулась краешком губ. Теперь я танцевала, не прерывая напряжённого зрительного контакта. Осознание, что за нашим личным наблюдают другие, возбуждало, горячило кровь и заставляло двигаться ещё более соблазнительно. Для него. Для себя. Для всех.
Запретный плод? О да… Умопомрачительные ощущение, когда плод – ты.
Но запретный он не для Заречнева.
Он коротко кивнул, давая указания, чтобы я подошла к нему. А его собеседник в это же мгновение испарился. Волшебное, опьяняющее чувство иметь хотя бы минимальную власть над тем, кто имеет абсолютную над всеми.
Не спеша, приблизилась, вклиниваясь между его ног и наклонилась, делая вид, что хочу поцеловать, но вместо этого остановилась в десяти сантиметрах от его лица и, взяв бокал из его рук, выпрямилась. Улыбаясь его удивлённо-смеющемуся взгляду, сделала медленный глоток из согретого его пальцами бокала и через секунду оказалась попой на диване, притянутая его жесткими руками, а пресловутый бокал глухо стукнул о ковёр, выскользнув из моей руки. Твёрдая ладонь легла между моих лопаток, притягивая ближе к себе, вторая рука сжала бедро, а бородатый подбородок уткнулся в район моего глубокого декольте, щекоча кожу. Горячие губы оставили влажный след в ложбинке, а ноздри ощутимо втянули в себя аромат моей кожи. Я звонко рассмеялась, притворно пытаясь его оттолкнуть. И добилась того, чего хотела – усиленных объятий.
Но тут нашу прилюдную прелюдию прервал один из его охранников, приблизившись и кашлянув. Юра, отстранившись, недовольно скривился и повернулся в его сторону.
–Веский повод? – рыкнул он.
–К сожалению, да, Юрий Александрович.
Юра поджал губы и, выпустив меня из объятий, поднялся.
–Ну, медвежоночек… – хныкнула я, успев ухватить его пальцы рук.
Он посмотрел на меня долгим взглядом сверху и, сжав сильнее мою ладонь, резко поднял на ноги. Усмехнулся от того, что я коротко ахнула от неожиданности и, приобняв за талию, повёл вслед за своим охранником.
Мы вошли в его кабинет, где